Она оглянулась через плечо, ее глаза останавливались на каждом ленивом толчке.

— Тебе нравится смотреть? — прохрипел я и, прежде чем она успела ответить, вошёл в неё немного сильнее.

Ее голова упала вперед, и вид того, как она кусает мою подушку, заглушая стон, послал пьянящий прилив в голову, зажигая во мне неистовый огонь. Я зашипел от тугой тяги ее влагалища, давление усилилось в основании моего позвоночника. Я потерялся на мгновение, жестко двигаясь и наблюдая, как ее задница покачивается с каждым толчком.

Когда она потянулась назад и схватила меня за запястье, ее ногти впились в меня, и я понял, что это был рефлекс боли и замедлился. Ей, наверное, было все еще больно после прошлой ночи, а я трахал ее слишком сильно. Мне не понравилось тяжелое чувство, которое это знание послало в грудь. Хотя больше всего мне не нравилось то, что она не собиралась говорить мне, что я причиняю ей боль.

Обняв ее за талию, я притянул ее обратно к своей груди. Она тяжело дышала; опьяненная в мягкую уступчивую дымку. Ее голова упала мне на плечо. Я чувствовал, как колотится ее сердце, как ее пальцы сжимают мое запястье, как она дышит мне в шею. Обычно я этого не замечал, и от всего этого у меня под ребрами образовался узел.

Я скользнул губами по ее уху, мой голос был хриплым.

— Если это слишком, скажи мне. Или я остановлюсь прямо сейчас.

Я скорее получу пулю, чем остановлюсь.

— Я же сказала, что справлюсь, — выдохнула она.

— Мне плевать, что ты можешь вынести. Я не люблю выплескивать боль.

— Ты также не любишь медленное и сладкое занятие сексом. Я не знаю, чего ты хочешь от меня. — в ее голосе прозвучала неуверенность. — Я хочу, чтобы тебе это доставляло удовольствие.

Черт. Она хотела доставить мне удовольствие прямо сейчас. Почему она должна быть такой самоотверженной? Как бы сильно это меня ни раздражало, это также ударило меня в солнечное сплетение. Мне казалось, что я не могу поступить с ней правильно. Она ощущалось слишком хорошей, слишком мягкой, слишком желтой. Это чертовски жадно, но я хотел все, что она могла мне дать.

Я прикусил мочку ее уха.

— Поверь мне, kotyonok, я бы с удовольствием трахнул тебя в замедленной съемке. — я потянул ее за футболку. — А теперь сними это.

Она стянула ее через голову, и это движение поглотило меня своим мягким летним ароматом. Она пахла так чертовски хорошо, что я прикусил ее шею и пососал, оставив еще один след. Вздохнув, она повернула голову, давая мне больше доступа. Я сжал одну из ее сисек в своей руке и сказал:

— Я думаю, что трахну их в следующий раз.