– Потому что ты, мать твою, рехнулся, если думаешь, что я это покрывать буду! – резкий голос Людмилы Владимировны доносится из соседней комнаты. Очевидно, она говорит по телефону, потому как в образовавшейся следом за этим тишине других голосов не раздается, а она будто бы отражает: – Игнатий ничего не решает! – кажется, что в следующей паузе она готова разразиться натуральной бранью. – Я сама устраню проблему. И я тебе это говорила! Ты чем слушал? Мое слово уже ничего не значит? – все больше расходится в возмущениях. – Ты сейчас меня пугаешь? Приди в себя, Володя! Или мне напомнить, кто твои яйца в кулаке держит? В этом городе главная я. Не заставляй меня сомневаться в привлекательности родства с твоей семьей, – отбривает так жестко, что меня дрожь сотрясает. – Я не нервничаю! Я раздосадована и разочарована. Тот момент, что вы с Игнатием полезли в это дело за моей спиной, еще обсудим. Уже сейчас могу сказать, что условия нашего сотрудничества будут пересмотрены. Все. До связи.
Наступает пугающая своей неизвестностью тишина.
Как ни пытаюсь придумать, что делать, ничего в голову не лезет. Если эта женщина так с мужиками расправляется, чем ей могу противостоять я?
Что она собирается делать?
– Проснулась? – сухо интересуется Людмила Владимировна, входя в спальню.
Я подхватываюсь и сажусь на кровати, прижимая к груди простыню. В голове тотчас все сотрясается и будто бы рассыпается. В глазах темнеет. К горлу подпирает тошнота. Виски разбивает бешеными ударами пульса.
Моргаю и жду прояснения.
– Что вы творите? – хриплю не своим голосом. Он севший, словно я весь этот день только и делала, что кричала. – Зачем я здесь?
Который сейчас час? Саша дома? Ищет меня?
Боже… Как я ему объясню, где была?
– Мне нужно домой…
Договорить не успеваю. Людмила Владимировна небрежно встряхивает широкими рукавами своей стильной белоснежной блузки и решительно приближается ко мне. Занимая высокий барный стул, сцепляет меня суровым взглядом.
– Закрой рот и послушай меня внимательно, – мороз по коже только от этого жестокого тона. – Сейчас мы с тобой либо заключаем договор, либо я позволяю случиться тому, что остановила в порту. Я тебя предупреждала: тюрьма или дурка. Кое-кто не такой терпеливый, как я, выбрал для тебя могилу. Если не хочешь сдохнуть от потери крови под толпой озверевших мужиков. Если не хочешь, чтобы твои останки жрали рыбы на дне морском. Если не хочешь, чтобы на этой койке оказалась каждая из твоих шести сестер, включая самых младших… Ты не будешь отрицать того, что трахалась здесь со своим сердечным другом Лаврентием. О том, что ты, за спиной моего сына, ему помогала и сливала наши деньги, Саша уже знает. Дело за малым.