Едва возвращаюсь в кровать, входная дверь распахивается.
Тишину рассекают твердые и такие знакомые звуки шагов. Слезы соскальзывают по щекам, как не пытаюсь их остановить. Смахиваю в последний момент.
Скрип двери. Встреча взглядами. Полная остановка моего сердца.
Он шел сюда со страхом. Я его сама чувствую. Осязаю, как нечто живое, трепещущее в своем воспалившемся хроническом ужасе. Когда же Саша собственными глазами видит все детали «заботливо» созданного его любящей мамочкой антуража – чужая измятая постель, блядское белье, презервативы… Столкновение со своим самым худшим кошмаром – это конечная космическая станция.
Он умирает. Духовно, так точно.
Я распахиваю губы, чтобы, несмотря на все запреты, спасти.
Но… Не успеваю.
На волю вырывается ревущий от боли монстр. Он размахивается и бьет меня наотмашь по лицу. С такой силой, что моя голова уходит в сторону. На этом резком повороте трещат шейные позвонки. Я еще ни черта не осознаю, но в мозгу стучит жгучая мысль: «Хоть бы моя шея сломалась и принесла за собой настоящую смерть…».
Но я все еще здесь… Продолжаю осознавать даже то, что видеть не могу.
Из Сашкиного рта вырываются натуральные рыдания. Он закрывает лицо ладонями и с грохотом сваливается передо мной на колени.
Проходит минута, десять, двадцать, тридцать… А жизнь все не заканчивается.
Я сижу в том же положении. Не могу пошевелиться. Не способна даже плакать. Окоченевшая, флегматично слушаю звуки Сашиной боли. Моя меня переполнила настолько, что тело, кажется, навсегда утратило форму. Внутри меня собралась загнивающая мокрота. Я вся опухшая и потяжелевшая от кровавой соли.
Проходит час, а Саша все еще стоит на коленях.
Час. Это много? Или мало?
Ко мне, к огромному сожалению, начинает возвращаться рассудок.
«Он меня ударил… Ударил… Ударил…» – все, что я осознаю.
Шок настолько сильный, что мой физический паралич продолжается. Я все еще надеюсь, что пораженные клетки погибнут и убьют меня. Если бы был способ сделать это быстро, я бы сама себя убила.
Поверил, что я спала с другим. И ударил.