– Кейтлин, присядь, детка, – заговорила со мной директор интерната. – Ты говорила, что у тебя никого нет, но мы выяснили, что это не так. Твоя родная тетя, старшая сестра твоей мамы, разыскала тебя здесь. Она приехала, чтобы забрать тебя в семью.

В моих ушах словно напихано два рулона ваты. Я вроде все слышу, но совершенно не понимаю, что несут люди в этой комнате.

– У меня никого нет, – наконец могу сказать хотя бы пару слов. – Бабушка не говорила, что у нее две дочери.

Эта самая дочь хлопает ресницами, слушая переводчика.

– Мы с твоей бабушкой, – начала она объяснять. – Поссорились, когда я решила уехать обратно в Россию. Она второй раз вышла замуж и потащила нас с маленькой сестрой за собой в эти бараки. Я честно пыталась приспособиться, выучить язык, но так и не смогла. В итоге уехала, как только появилась такая возможность. У меня там жизнь, семья, дочка – твоя ровесница. Вы подружитесь.

Отрицательно мотаю головой, не глядя на нее.

– Кейти, я к вам приезжала, когда ты маленькая была. Вспомни. Я куклу тебе привозила в таком красивом вязаном платье.

И я помню эту игрушку. Она до сих пор у меня в комнате сидит в голубых вязаных тапочках и платье с капюшоном.

– Мне сообщила знакомая, что мамы не стало. Увы, слишком поздно. Но я здесь и могу забрать тебя уже через пару недель, когда подготовят все документы и мы продадим бабушкин барак.

– Нет! – Я подскочила со своего места, услышав ужасные слова. – Это мой дом. Мой!