Несмотря на растущее отчаяние, Мерседес решила пока не уезжать из Бильбао. Она уже проделала немалый путь и чувствовала, что ей некуда больше идти. Увидев брошенные развалины дома дяди Хавьера, она тешила себе надеждой на то, что любимый, быть может, где-то в городе. Торопиться с отъездом было ни к чему, и девушка каждый день продолжала наводить о нем справки.
Первым делом Мерседес нужно было найти себе крышу над головой. В скором времени, стоя в очереди за едой, она разговорилась с матерью семейства. После потери мужа Мария Санчес была настолько сокрушена горем, что с огромной радостью согласилась на предложение помочь с четырьмя ее детьми в обмен на кров. Мерседес поселилась в комнате с двумя ее дочерями, которые вскоре стали звать ее
Глава 28
Глава 28
С завершением Гвадалахарской операции в марте Франко приостановил попытки захватить столицу и обратил свое внимание на промышленный север: Страна Басков все еще продолжала упрямо сопротивляться. Тем временем Антонио с Франсиско вернулись в Мадрид, который, пусть и перестал быть приоритетным направлением военной кампании Франко, по-прежнему нуждался в защите.
Недели проходили в относительной праздности: они писали письма, играли в карты, изредка участвовали в коротких стычках. Франсиско, как обычно, стремился оказаться в самой гуще событий, в то время как Антонио старался набраться терпения. Он постоянно был голоден: ему не хватало пищи как для тела, так и для ума. В своей жажде узнать, что творится в других частях страны, он залпом проглатывал свежие газеты, стоило им только появиться в продаже.
В конце марта они услышали о бомбардировке незащищенного городка Дуранго. Снаряды сбросили на церковь прямо во время мессы; большая часть прихожан погибла, а с ними несколько монахинь и священник. Хуже того, немцы с воздуха обстреливали спасавшихся бегством мирных жителей: жертвами стало около двух с половиной сотен человек. Однако потом случилось еще кое-что – уничтожение древнего города басков Герники, – что сказалось на жизнях Антонио и Мерседес куда более серьезным образом, несмотря на то что их разделяли сотни километров и оба они находились далеко от дома.
День в конце апреля, когда сообщили новость о том, что от Герники остались только обугленные развалины, был одним из самых черных в той войне. Сидя на залитой весенним солнцем улице Мадрида, Антонио вдруг понял, что его руки трясет крупной дрожью так, что он вот-вот выронит газету. Ни сам он, ни Франсиско никогда не были в этом городе, но описание его чудовищного разрушения стало для них неким переломным моментом.