– Чем могу помочь?

Мерседес требовалось время, чтобы глаза привыкли к полумраку, но она двинулась в направлении источника голоса, натолкнувшись в процессе на стол, заваленный пыльными сковородками.

– Мне нужно попасть на эту улицу, – сказала она, разворачивая бумажку. – Вы знаете, где это?

Старик достал из нагрудного кармана очки и аккуратно надел их. Провел коротким толстым пальцем по адресу.

– Да, знаю, – отозвался он. – Это на севере.

На обратной стороне бумажки тупым карандашом он набросал карту. Потом старик открыл дверь своей лавки, вывел Мерседес на тротуар и объяснил, что теперь ей нужно идти по этой дороге до самого конца, потом несколько раз свернуть, а там она окажется на еще одной большой дороге, которая рано или поздно приведет ее в нужное место.

– Поспрашивай еще, когда будешь поближе, – посоветовал он. – Идти тут, наверное, с полчаса.

Впервые за долгие недели Мерседес почувствовала прилив оптимизма, и она одарила старика улыбкой – первой, которую он увидел за долгое время.

Ему показалось странным, что эта девушка горит таким воодушевлением, направляясь в самый пострадавший от бомбардировок район его города. Предупредить ее у него не хватило духа.

Скрупулезно следуя карте, Мерседес продвигалась к заветной цели все ближе, и ее улыбка постепенно меркла. На каждой последующей улице разрушения казались еще более чудовищными, чем на предыдущей. Поначалу она замечала, что кое-где выбиты окна, большинство из них заколочено, но за те полчаса, что девушка шла этими улицами, состояние окружающих строений становилось значительно более плачевным. К тому времени, как в просвете между зданиями мелькнуло море, Мерседес поняла, что, судя по всему, она уже совсем близко. Здесь от жилых домов уцелели одни остовы. В лучшем случае они представляли собой четыре внешние стены с зияющими провалами в центре, все равно что коробки без крышек. В худшем – от них и камня на камне не осталось. Среди развалин валялись самые разнообразные пожитки: поломанная мебель и тысяча личных мелочей, брошенных в суматохе эвакуации.

Мерседес пришлось раз десять уточнять дорогу. Наконец она заметила табличку с названием, висевшую на первом доме с угла. Из всей улицы лишь это здание, расположенное в самом ее конце, и устояло; остальные были основательно разрушены. Складывалось впечатление, будто прямо на середину дороги угодила бомба, которая, взорвавшись, снесла все в радиусе пятидесяти метров. Даже оттуда, где она стояла, было понятно, что все квартиры наверняка пустуют. В окнах, словно в глазницах черепа, чернела темнота. Девушка определила, в каком из домов жили тетя и дядя Хавьера, и стало ясно, что там их больше быть не могло.