Теперь пограничники переключились на Антонио. Один из них схватился за дуло его винтовки. Жест был вызывающим и совершенно излишним, учитывая, что гора брошенного на обочине оружия и так явно указывала на то, что на территорию Франции им придется ступить безоружными. Дополнительных подсказок вроде бы и не требовалось. Антонио, не говоря ни слова, отдал винтовку.

– С чего нам их сдавать? – тихо прошипел Виктор.

– Потому что у нас нет выбора, – ответил Антонио.

– Но зачем им заставлять нас это делать?

– Потому что они боятся.

– Чего? – недоверчиво воскликнул Виктор, оглядывая окружавших его изнуренных мужчин, женщин и детей. Все стояли, сгорбившись от усталости, а некоторые еще и согнувшись в три погибели, словно огромные улитки, под тяжестью оставшегося скарба. – Как нас можно бояться?

– Они опасаются впустить в страну кучу вооруженных коммунистов, которые начнут там все под себя подминать.

– Что за безумная мысль…

Отчасти так и было, однако они оба знали, что в разрозненные ряды разбитого ополчения затесались экстремисты и что во Франции на протяжении всей войны слухи о поведении rojo сильно преувеличивались. Тех, кто ждал радушного приема, постигло только разочарование. Присутствие в Испании интернациональных бригад создало у них представление, будто они везде и повсюду могут рассчитывать на поддержку и солидарность со стороны других государств, но оно оказалось неверным. Холодная безжалостность пограничников вытравила последние остатки надежды у тех, у кого они еще могли оставаться.

За постом пограничного контроля дорога, извиваясь, спускалась к морю. Побережье было диким и скалистым, воздух – более пронизывающим, чем у них на родине. Но они шли по склону вниз, что само по себе было облегчением. Люди двигались толпой, механически переставляя ноги. Их сопровождали французские полицейские, которых раздражала неторопливость беженцев.

– Интересно, куда они нас ведут, – подумал вслух Антонио.

Ходили слухи, что французы, хоть и не горели желанием пускать их в страну, подготовили для них временное пристанище. Где бы им ни довелось приклонить голову после многодневного перехода при минусовых температурах, все будет облегчение.

По мере того как они спускались вниз, их до самых костей начала пробирать сырость. Виктор ничего не ответил своему попутчику, и оба продолжили свой путь в молчании. Они почти ничего не чувствовали от холода, и это, наверное, притупило их реакцию на то, что их теперь ожидало.

Антонио думал, что они направятся вглубь страны, оставив за спиной суровые морские просторы, но вскоре им открылся необъятной ширины песчаный пляж, простиравшийся до самого горизонта. Они увидели огромные загоны, огороженные колючей проволокой, и не сразу сообразили, что сюда-то их и вели. Но ведь это же загоны для скота, а не для людей! Кое-где заграждения уходили в море.