– Я не хочу пить чай с королевой, идиот ты эдакий! – воскликнула она, позволив раздражению и досаде взять над собой верх. – Я устала от того, что за меня выбирают мою жизнь! Моя семья решает, куда мне идти, что делать, за кого выходить замуж. Аристократия указывает, где мое место в бальном зале, на что я могу надеяться как женщина и где пределы моим желаниям. «Не проси слишком многого, – предостерегают они. – Ты слишком старая, слишком заурядная, слишком странная, слишком несовершенная». Я не должна хотеть больше, чем могу с благодарностью получить – объедки от остального мира.

Вот теперь он к ней потянулся, но она впала в гнев и не обратила на это внимания.

– Я не слишком старая!

Он покачал головой.

– Вовсе нет.

– Я не заурядная!

– В тебе нет ничего заурядного.

– И мы все несовершенны!

– Только не ты.

«Тогда почему ты меня не хочешь?»

Она обняла коленки, прижав их к груди, и призналась в грехе:

– Я не хочу их спасать.

– Твою семью.

Она кивнула.

– Я их последняя надежда. И должна хотеть пожертвовать ради них всем. Ради их будущего. Но я не хочу. Меня это возмущает.

– Тебя и должно это возмущать, – сказал он.

– Они обо мне вообще не думают, – прошептала она в колени. – Наверное, они любят меня, и терпят, и будут скучать, если меня не станет, но, честное слово, я не уверена, что они сразу это заметят – мать ни разу не заметила, что я провожу вечера в Ковент-Гардене, а Артур так беспокоится за свой собственный брак, что у него нет ни секунды времени подумать о моем. А отец… – Она помолчала. – У него едва ли есть роль в этой пьесе. Он бог из машины, который выскакивает в самом конце, чтобы подписать документы и забрать деньги. – Она посмотрела на Дьявола. – И я всего этого не хочу.

– Знаю.

– Я никогда не хотела завоевать герцога. Ну, не по-настоящему.

– Ты хотела большего.