– Мелли говорила, что он вступил в армию после падения Атланты.

– Это ложь. Мисс Мелли готова поверить любому негодяю, умеющему внушать доверие. Однако я никак не могу понять, почему он так старается. Не хочется говорить, но… хотят слухи, что между ним и миссис Кеннеди что-то есть. Еще недавно он всюду ездил за ней. Наверняка старается ради нее.

– Если бы из-за Скарлетт, он и пальцем бы не пошевелил. Зачем? Он был бы рад видеть Фрэнка на виселице. Я думаю, все дело в Мелли.

– Миссис Мид, ваши инсинуации абсолютно беспочвенны!

– О, не глупите! Она непостижимым образом благоволит к нему еще с войны, когда он хлопотал, чтобы Эшли обменяли. И надо отдать ему должное – с ней рядом он никогда гадко не улыбается. Просто милый и обаятельный человек, не похожий сам на себя. Судя по тому, как он держится с Мелли, он вполне может держаться пристойно – если захочет. Что же до того, почему он так старается, то я думаю… – Она сделала паузу и продолжала: – Доктор, вам не понравится мое предположение.

– Мне не нравится вся эта история!

– Я думаю, что отчасти он поступает так ради Мелли, но в принципе он хочет оставить всех нас в дураках. Мы так долго и открыто его ненавидели, вот он и решил расквитаться с нами, обставив это дело так, что вы все оказались перед выбором: сказать, что находились в заведении этой Уотлинг, или признаться честно, и пусть вас повесят. Он понимает, что мы все будем обязаны ему и его… любовнице, хотя нам лучше уж виселица, только не быть признательными этой парочке. Готова спорить, он прямо наслаждается всем этим.

Мистер Мид простонал:

– Да уж, он именно наслаждался, когда вел нас наверх.

– Доктор… – замялась его жена, – а как там внутри?

– Это в каком смысле, миссис Мид?

– Я про ее заведение. Как оно обставлено? Там хрустальные люстры? Портьеры из красного плюша, зеркала в золоченых рамах во весь рост? А девушки… они не одеты?

– Боже правый! – изумился доктор; он не мог предположить, что любопытство целомудренных женщин в отношении их нецеломудренных сестер может быть таким безудержным. – Как вы можете задавать эти нескромные вопросы? Вы меня удивляете. Я дам вам успокоительное.

– Я не хочу успокоительное. Я хочу знать правду. Послушайте, дорогой, это мой единственный шанс узнать, как выглядит изнутри дурной дом, но вы сегодня такой вредный, что не хотите мне ничего говорить.

– Я ничего не заметил. Уверяю вас, я очень смутился, попав в такое место, и мне было не до наблюдений, – сухо ответил доктор, которого неожиданно открывшаяся сторона в характере жены поразила гораздо сильнее, чем все события вечера. – С вашего разрешения, я пойду и попытаюсь заснуть.