– Ну, в чем же дело, милая?

Ни один человек на свете не умел произносить это словечко так легко и ласково, как это получалось у Ретта, даже когда он шутил, но кажется, на этот раз он говорил серьезно. Скарлетт подняла на него страдальческие глаза и при виде этого невозмутимого лица почувствовала себя спокойнее. Она не знала, почему это произошло, поскольку перед ней был совершенно непредсказуемый и бессердечный человек. Возможно, это было вызвано тем, что, как он часто говаривал, они были во многом схожи. Порой ей в голову приходила мысль, что все люди, которых она встречала, казались ей чужаками – все, за исключением Ретта.

– Вы ничего не хотите мне сказать? – спросил он, как-то странно и осторожно взяв ее руку. – Здесь нечто больше, чем то, что старина Фрэнк оставил вас? Вам нужны деньги?

– Деньги? Господи, да нет же! О, Ретт, я так боюсь…

– Не будьте дурочкой, Скарлетт. Вы в жизни никогда ничего не боялись.

– О, Рэтт, я боюсь.

Слова сами собой вырвались из сердца Скарлетт. Ретту можно излить душу. Он сам в жизни натворил много плохого, и не ему судить ее. Какое это утешение – знать, что еще есть кто-то, такой же плохой и бесчестный, кто может обманывать и лгать, в то время как мир прямо-таки напичкан людьми, которые никогда не солгут даже ради спасения своей души и скорее умрут, чем совершат бесчестный поступок.

– Я боюсь умереть и попасть в ад.

Если бы он поднял ее на смех, она умерла бы прямо на месте. Но Ретт не засмеялся:

– Вы совершенно здоровы… и вообще может оказаться, что нет никакого ада.

– О нет, Ретт, есть! Сами знаете!

– Я знаю, что он есть, но только здесь, на земле. Не после смерти, Скарлетт. После того как мы умрем, уже ничего не будет. Ваш ад перед вами сейчас.

– О, Ретт, это же богохульство!

– Но необыкновенно утешительное!

Теперь он снова начал дразнить ее, Скарлетт это поняла по лукавому блеску его глаз и не была против. От его теплых и сильных рук становилось так спокойно на душе.

– Ретт, мне не следовало бы выходить замуж за Фрэнка. Это моя вина. Он ухаживал за Сьюлен и любил ее, а не меня. Но я обманула его: сказала, что сестра хочет выйти за Тони Фонтейна. Как я могла так поступить?!

– Ага, вот как оно было! То-то я ничего не понимал.

– И потом я принесла ему одни несчастья. Я заставляла его делать то, что он не хотел… чтобы люди платили по счетам, хотя они были не в состоянии. Ему очень не понравилось, что я стала управлять лесопилками, построила салун и наняла заключенных. Он не знал, куда деваться от стыда. Да, Ретт, я убила его. Вот именно убила! Я не знала, что он состоит в клане. Не думала, что у него хватит пороху. А надо было подумать. Да, я убила его.