Скарлетт не знала, что лицо ее изменилось, мечты сделали его мягким и нежным; ничего подобного наблюдательный Ретт не замечал раньше. Он смотрел в ее чуть раскосые зеленые глаза, подернутые мечтательной дымкой, видел нежный изгиб губ, и внезапно у него перехватило дыхание. Но тут же рот его сложился в жесткую линию, и он бросил нетерпеливо и страстно:

– Скарлетт О’Хара, вы дура!

Не давая ей опомниться, Ретт обнял ее, уверенно и грубо, как когда-то обнимал на темной дороге, ведущей в «Тару». Волна бессилия захлестнула Скарлетт, она почувствовала, что погружается в какую-то сладостную бездну, и эта стихия помимо воли увлекает ее все глубже и глубже. И спокойное лицо Эшли Уилкса расплывается, меркнет, исчезает без следа. Ретт отвел ее голову назад и поцеловал, сперва нежно, а потом жадно, и она прильнула к нему, как к единственному средству спасения на этой уходящей из-под ног земле. От его настойчивых поцелуев губы Скарлетт задрожали, и дивная истома охватила все ее тело, заставив испытать новые ощущения, о которых она даже не догадывалась. И прежде чем водоворот страсти закрутил ее, Скарлетт поняла, что тоже целует Ретта.

– Не надо… прошу… я теряю сознание, – прошептала она в слабой попытке освободиться, но Ретт крепко прижал ее голову к своему плечу, и она мельком увидела его лицо. Глаза Ретта были широко открыты и странно горели, а руки дрожали, наводя страх.

– Я хочу, чтобы вы потеряли сознание. Я заставлю вас потерять сознание. Вы годами ждали этого. Ни один из ваших дураков не целовал вас так, правда? Ваши драгоценные Чарльз с Фрэнком или ваш глупый Эшли…

– Прошу вас…

– Я сказал «ваш глупый Эшли». Все эти джентльмены – что они знают о женщинах? Что они знали о вас? Я знаю вас.

Губы Ретта снова впились в ее рот, и она сдалась без борьбы, не с силах отвернуться и не имея желания отворачиваться; сердце билось толчками, она боялась его огромной силы и собственной слабости. Что он с ней делает? Если он не остановится, она сейчас упадет в обморок. Только бы он остановился… только бы он никогда не останавливался.

– Скажи «да»! – Требовательные губы Ретта касались ее рта, а глаза были так близко, что казались громадными, заполняющими собой весь мир. – Скажи «да», черт побери, иначе…

– Да! – безотчетно прошептала Скарлетт.

Он почти заставил ее произнести это слово, и она произнесла его помимо своей воли. Но когда слово было сказано, на душе почему-то стало спокойнее, голова перестала кружиться, и даже бренди выветрился. Она дала обещание выйти за него замуж, хотя и в мыслях этого не имела. Она не понимала, как у нее вырвалось это слово, но ни о чем не жалела. «Да» было произнесено совершенно естественно, словно путем божественного вмешательства. Как будто кто-то более сильный, чем она, решил за нее все проблемы.