Добившись признания, Ретт перевел дух и наклонился, вроде бы опять для поцелуя. Скарлетт откинула голову, но он отстранился, чем немного разочаровал ее. Какими странными были его поцелуи… и действовали очень возбуждающе.

Какое-то время он сидел молча, прижимая к себе ее голову, и Скарлетт почувствовала, что он овладел собой, руки его перестали дрожать. Он чуть отодвинулся и посмотрел на нее сверху вниз. Скарлетт открыла глаза и увидела, что пугающая гримаса исчезла с его лица. Но что-то по-прежнему смущало ее, и она поскорее опустила глаза.

Когда Ретт заговорил, голос его звучал совершенно спокойно.

– Вы сказали это серьезно? Вы не хотите взять свое слово обратно?

– Нет.

– Ваше согласие – оно не связано с тем, что я, как говорится, вскружил вам голову своей пылкостью?

Скарлетт молчала, не зная, что ответить, и боясь поднять глаза. Ретт взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

– Однажды я сказал, что от вас стерплю все, кроме лжи. И сейчас я хочу знать правду. Так почему вы сказали «да»?

Все еще без слов, но уже взяв себя в руки, она скромно опустила ресницы и улыбнулась уголками губ.

– Взгляните на меня. Из-за моих денег?

– Ну что вы, Ретт! Что за вопрос!

– Смотрите мне в глаза и не пытайтесь увильнуть от ответа. Я не Чарльз и не Фрэнк, я не из тех парней вашего графства, которых можно было водить за нос, хлопая ресницами. Говорите же: из-за денег?

– Ну… да, отчасти.

– Отчасти?

Ответ, видимо, не очень огорчил Ретта. Он только вздохнул, и его глаза, загоревшиеся было от нетерпения, потухли, но Скарлетт ничего не заметила.

– Сами понимаете, – неуверенно произнесла она, – без денег нельзя, Ретт. Видит Бог, Фрэнк оставил мне не слишком много. К тому же… мы с вами хорошо ладим, сами знаете. И вы единственный мужчина, который способен снести правду от женщины. Было бы неплохо иметь мужа, который не принимал бы меня за дуру и не ждал бы от меня всяких там сказок. И потом, вы мне нравитесь.

– Я вам нравлюсь?

– Ну да, – закапризничала Скарлетт. – Если бы я сказала, что безумно вас люблю, это была бы ложь, и более того, вы бы сразу ее разгадали.

– Иногда мне кажется, что ваша правдивость заходит слишком далеко, моя птичка. Вы не находите, что сейчас очень кстати были бы слова «Я люблю вас, Ретт», – пусть даже просто слова?

Куда он клонит, гадала Скарлетт, совсем сбитая с толку. Какой-то он странный: то очень живой, то обижается, то опять принимается подтрунивать. Вот спрятал руки в карманы и видно, что сжал их в кулаки.