– Мисс Мелли, вам-то я все расскажу. Никому б другому не сказала, но вы нам как родная, только вам и могу открыться. Скажу как на духу. Вам ли не знать, как он любил свою девочку. Я в жизни не видела, чтоб мужчина, будь он черный или белый, так любил своего ребенка. Он впрямь обезумел, когда доктор Мид сказал, что Бонни сломала шейку. Схватил пистолет, выскочил из дому и застрелил бедную лошадку, а я-то, спаси Господи, было решила, что он сам собрался стреляться. Я прямо не знала, что делать! Мисс Скарлетт лежит без чувств. Все соседи сбежались в наш дом, а мистер Ретт кричит и плачет над дочкой и не пускает меня к ней, чтоб я смыла грязь с ее личика. Ну а когда мисс Скарлетт очнулась, я-то подумала – слава тебе, Господи! Теперь хоть утешат друг дружку.

Слезы опять потекли из глаз Мамми, но на этот раз она не стала их утирать.

– А как она вошла в комнату, где он сидел и плакал над мисс Бонни, тут же кинулась к ему да и говорит: «Отдай моего ребенка. Ты убил ее».

– Нет, нет! Она не могла так сказать!

– Сказала, мэм. Так и сказала: «Ты убил ее». А мне стало жаль мистера Ретта, и я расплакалась, потому что он был похож на побитого пса. Я и говорю: «Отдайте ребеночка его нянюшке. Негоже вести такие разговоры над моей малюткой». Тогда я забрала у него дитя и отнесла в ее комнату, там и обмыла ей личико. Я не слышала, чтоб они когда так ругались! Мисс Скарлетт обозвала его убивцем, ругала, что он дозволил девочке прыгать так высоко, а он-то сказал мисс Скарлетт, что она никогда не заботилась о Бонни и о других своих детях…

– Хватит, Мамми! Больше ничего не говори. Ты не имеешь права рассказывать мне это! – воскликнула Мелани, сжимаясь в комок от слов нянюшки.

– Известное дело, что мне нельзя так говорить, но у меня душа прямо-таки разрывается, вот и несу бог весть чего… Ну потом он сам отнес Бонни к гробовщику, принес ее назад и положил в кроватку у себя в комнате. А когда мисс Скарлетт сказала ему, что ее место в гостиной и в гробике, тут я решила, что мистер Ретт сейчас ударит свою жену. Но он так холодно говорит ей: «Здесь ее место», а потом повернулся ко мне: «Мамми, проследи, чтоб она оставалась здесь, пока я не вернусь». Выскочил из дому, сел на лошадь, а возвратился только к закату. А когда возвратился, я вижу, что уж больно он пьяный, но, как обычно, держит себя в руках. Ворвался в дом, никому ни слова: ни мисс Скарлетт, ни мисс Питти, ни дамам, что пришли выразить сочувствие, только бегом по ступенькам, распахнул дверь своей комнаты да как заорет, чтоб я пришла. Я со всех ног к ему, а он стоит у ее кроватки, в комнате темнота жуткая, и его-то самого едва видать: ставни-то закрыты. Тогда он говорит мне этак зло: «Открой ставни, здесь темно». А когда я их распахнула, поглядел на меня, и тут, боже мой, мисс Мелли, у меня коленки подкосились, когда я увидала, как он переменился в лице. И говорит: «Неси свечи. Много свечей. Пусть все горят. Ставни не закрывай и шторы не задергивай. Разве ты не знаешь, что мисс Бонни боится темноты?»