– Что с тобой? – изумился он.
– Я села в лужу, – застонала Шарлотта и быстро обрисовала ему ситуацию.
– Вполне возможно, ты совершила глупость, но он ведь тебя поблагодарил, так?
– Ну, поблагодарил – это громко сказано. «Спасибо» бросил, и все. Наверняка чисто из вежливости.
– Мне кажется, – задумчиво произнес Адам, – Мазер не из тех, кто говорит что-то из вежливости.
А у себя в кабинете Сэм сидел за столом и размышлял, какие чувства вызвал в нем Маркс в образе актера из игры Сэди. Не то чтобы грусть или тоску, радость или печаль, страстную ностальгию по прошлому или любовь… Не вид Маркса тронул его до слез, а чистый и сильный голос Сэди, долетевший до него сквозь эту игру, сквозь пространство и время. Образ Маркса Сэди создала для таких, как Шарлотта Уэрт. Для Сэма же, для него одного, она приберегла свой голос. Наконец после затяжного молчания она снова заговорила с ним, заронив в его сердце надежду.
Из стоявшей на полу открытой коробки выглядывали диски с любимыми играми Сэди, которые она всегда хранила под рукой на полках. В самом верху лежал диск с перевыпущенной в девяностых годах
И сразу увяз в заботах и треволнениях переселенцев Дикого Запада. Из чего сделать фургон? Сколько комплектов одежды взять? Переплыть реку на плоту или подождать, когда вода спадет? Пристрелить бизона, чтобы поесть, хотя его мясо может оказаться с гнильцой? Сколько времени займет выздоровление от укуса гремучей змеи? Что случится, когда доберешься до Орегона?
Он вспомнил, почему эта игрушка так увлекала их в детстве. Почему они дни напролет, лежа бок о бок в его больничной кровати, играли за одного персонажа и вместе продумывали каждое его действие, передавая из рук в руки семикилограммовый ноут.
– Слышишь, Сэди, – вслух обратился он к пустой комнате, – как ты смотришь на то, чтобы сделать из
Сэм кивнул – именно.