— Симона Перель. Марка нижнего белья. Не порви его, — я отталкиваю его руку и пытаюсь закончить работу.

Грубиян разрывает их на куски.

— Крейтон!

— Я куплю тебе еще, — его взгляд темнеет, когда он долго осматривает мою наготу.

Это безумие, как мое тело оживает под его вниманием. Как все просто... встает на свои места.

Ему не нужно прикасаться ко мне, чтобы вызвать это чувство необратимой принадлежности.

Я была его, даже когда думала, что между нами все кончено. Я была его, когда пыталась жить дальше.

Я всегда буду его.

Так же, как он всегда будет моим.

Его свободная рука гладит мои тугие соски, заставляя меня стонать, затем он щиплет один из них с чувственной жестокостью. Его ладонь скользит вниз, по красным выцветшим рубцам, которые он оставил на моем животе. Я шиплю, когда он нажимает на них, а затем он переходит к отпечаткам рук на моей попке и гладит меня.

Я встаю на цыпочки, как от тупой боли, так и от возбуждения, вызванного тем, что я полностью принадлежу ему.

Он покачивает затычкой, которую засунул мне в задницу сегодня утром, и я прикусываю губу.

— Держу пари, что эта дырочка растянулась и готова к тому, чтобы я взял ее, не так ли?

Мои зубы еще сильнее впиваются в губы, когда он скользит пальцами от щели моей задницы к пульсирующей влажности между моих ног.

Шлепок по моей киске происходит так быстро и без предупреждения, что я вскрикиваю и вжимаюсь в него еще глубже.

— Шшш, мы еще даже не начали.

Он снова шлепает меня и вводит в меня три пальца одновременно. Трение от боли создает головокружительный ритм, за которым я не могу угнаться. Ураган эмоций, который начинается там, где он прикасается ко мне, и распространяется по всей моей коже.

Его хватка на моем горле удерживает меня в неподвижном состоянии, чтобы он мог делать все, что ему заблагорассудится.

Я хватаюсь за его бицепс, не потому что мне нужно равновесие, а скорее из-за врожденной потребности прикоснуться к нему. Я так же отчаянно нуждаюсь в нем, как и он во мне.

Я хочу принадлежать ему.