Он неуверенно качнулся на пятках, прищурился, глядя на меня внимательно, как вдруг спохватился, задохнувшись потоком воздуха.

– Он не мог сказать… – заскрипев зубами, процедил Астафьев, и я была вынуждена развести руками.

– Мартин и не говорил.

– Ты знала… – пронеслась в его голове догадка, и Астафьев глядел на меня, не моргая. – Ты знала… – прошипел он, но ещё не успел свыкнуться с этой мыслью, а оттого вскинул руки, часто задышал.

– Знала, – не стала отпираться я.

Подыграла. Уступила его не менее больной фантазии. Астафьев напряжённо растёр подбородок.

– И всё спланировала! – обвинил он, но едва ли эта мысль могла обрадовать.

– О, поверь: это было несложно, – отмахнулась я и стерпела, когда Павел с силой тряханул меня, больно удерживая за плечи. – Ну и кто из нас теперь шут? – вернула я некогда неосторожно брошенную фразу.

Его зрачки на мгновение расширились, а потом на лице отразилось понимание.

– Ты идиотка! – вдруг прорычал он и оттолкнул меня. Устоять на месте удалось только чудом. – Просто месть?.. – вскинулся Павел, пытаясь найти ответ на моём лице. – Обычная бабская месть?! Ты… ну конечно! Просто хотела, чтобы я почувствовал то же самое, что и ты когда-то!

– Ну да. Разыграла куда более выгодную партию, – коротко улыбнулась я, испытывая отвращение и к себе за эти слова, и к Астафьеву за то, что вынуждал их произнести.

– Серьёзно? Выгодную? Ты, правда, так считаешь?!

– Паш, я уже давно привыкла считать только прибыль. Подсчёт слёз был завершён много лет назад, – хлопнула я его по плечу, чем привела в чувства.

– Ты… ты что сделала?! Ты куда вляпалась?! – всерьёз испугавшись чего-то мне пока неведомого, вскрикнул Астафьев.

Я вздрогнула, увидев в проходе кухни Мартина, нервно перемялась с ноги на ногу, но он лишь отрицательно покачал головой, призывая молчать. Астафьев этого и вовсе не мог заметить, так глубоко погрузился в переживания.

– Он инвалид, понимаешь ты это или нет?! – взревел Астафьев, наконец, решившись озвучить собственные страхи. – Инвалид! С ногами или без… всё равно остаётся инвалидом! И с его травмами отсчёт идёт даже не на годы! Уже давно не человек, а тело… набитое требухой! В его позвоночнике болтов больше, чем мыслей в твоей бестолковой голове!

– Замолчи! – приказала я, но Павел этому только рассмеялся.

– У тебя никогда не будет детей… – болезненно поморщился он. – Это ты понимаешь или нет, дура?! И разница в возрасте… Пятнадцать лет! – воскликнул Павел, ужасаясь этой цифре. – Да Мартин своё уже отжил! И когда он начнёт окончательно… нет, даже не стареть – дряхлеть!.. В это время ты по-прежнему останешься молодой и красивой! Он будет угасать с каждым днём, а ты при нём превратишься в тень! Станешь не любимой женщиной, не музой, а просто тенью! Безмолвной нянькой!