— Заткнись.
— Звучит замечательно. — Холден улыбнулся и склонился к Малькольму. — Мы должны взять один на двоих.
— Прошу прощения?
Оливия попыталась не рассмеяться, увидев испуганное выражение лица Малькольма.
— Лучше не упоминать тыквенные специи при Малькольме, — нарочито громко прошептала она Холдену.
— О, нет. — Холден схватился за грудь в притворном ужасе.
— Это серьезное дело. — Малькольм уронил меню на стол. — Тыквенные специи — это перхоть сатаны, предвестник апокалипсиса, и на вкус они как задница… в плохом смысле.
Адам медленно кивнул, весьма впечатленный этой тирадой.
— В одном латте с тыквенными специями столько же сахара, сколько в пятидесяти «Скиттлс»… и
Адам смотрел на Малькольма, и лицо его выражало нечто близкое к восхищению. Холден встретился взглядом с Оливией и сказал ей заговорщическим тоном:
— У наших парней много общего.
— Это правда. Они считают, что ненависть к целым безобидным семействам продуктов питания — это черта характера.
— Тыквенные специи не безобидны. Это радиоактивная всепоглощающая сахарная бомба, проникающая во все виды продуктов, и она единолично несет ответственность за исчезновение калифорнийского тюленя-монаха. А ты, — Малькольм ткнул пальцем в Холдена, — ходишь по тонкому льду.
— Что… почему?
— Я не могу встречаться с человеком, который не уважает мою позицию в отношении тыквенных специй.
— Честно говоря, такая позиция не то чтобы вызывает уважение… — Холден заметил разъяренный взгляд Малькольма и примирительно поднял руки. — Я и представить себе не мог, детка.
— А стоило бы.
Адам весело цокнул языком.
— Да, Холден. Стоило бы. — Он откинулся на спинку дивана, и его плечо задело плечо Оливии. Холден показал ему средний палец.