— Адам знает и уважает позицию Оливии в отношении бургеров, а они даже не… — Что бы ни хотел сказать Малькольм, ему пришлось остановить себя. — Ну, если Адам знает о бургерах, то тебе стоит знать о тыквенных специях.

— Разве примерно двенадцать секунд назад Адам не был мудаком?

— Вот это поворот, — пробормотал Адам.

Оливия потянулась ущипнуть его за бок, но он поймал ее за запястье.

— Ты злой, — произнесла она одними губами.

Он просто улыбнулся своей злобной улыбкой и немного чересчур жизнерадостно посмотрел на Холдена и Малькольма.

— Да ладно. Это нельзя сравнивать, — говорил Холден. — Оливия и Адам вместе уже несколько лет. Мы познакомились меньше недели назад.

— Они не были вместе, — поправил его Малькольм, покачав пальцем. Рука Адама все еще сжимала ее запястье. — Они начали встречаться где-то за месяц до нас.

— Нет, — настаивал Холден. — Адам был много лет в нее влюблен. Наверняка он тайно изучил ее пищевые привычки, составил семнадцать баз данных и создал алгоритмы машинного интеллекта, чтобы предсказывать ее кулинарные предпочтения…

Оливия расхохоталась.

— Вовсе нет. — Все еще улыбаясь, она отпила глоток воды. — Мы не так давно встречаемся. С начала осеннего семестра.

— Да, но познакомились вы раньше. — Холден нахмурился. — Вы двое встретились в год перед твоим поступлением, когда ты приехала на собеседование, и с тех пор он сохнет по тебе.

Оливия покачала головой и рассмеялась, повернувшись к Адаму, чтобы разделить веселье. Вот только Адам уже смотрел на нее, и, казалось, ему не было смешно. Его взгляд был… каким-то другим. Может быть, беспокойным, или извиняющимся, или покорным. Может, он запаниковал? И внезапно, без предупреждения в ресторане воцарилась тишина. Стук дождя по окнам, болтовня людей, звон приборов — все это стихло, пол накренился, слегка затрясся, а воздух из кондиционера стал немного слишком холодным. Адам уже не держал ее за запястье.

Оливия вспомнила инцидент в туалете. Горящие глаза и влажные щеки, запах реагента и чистой мужской кожи. Размытый силуэт большой темной фигуры, стоящей перед ней, его глубокий, успокаивающий голос. Паника от того, что ей всего двадцать три, она одинока и понятия не имеет, что ей делать, куда идти и какой выбор будет правильным.

«Это достаточно веская причина, чтобы пойти в аспирантуру?» — «Это лучшая причина».

Внезапно все оказалось довольно просто. Все-таки это был Адам. Оливия была права.

Но она ошибалась, когда думала, что он не помнит ее.