–
Он кивает, но все еще не смотрит на меня:
– Я не собирался манипулировать тобой, но… ты можешь вернуть мне деньги за стипендию, если это поможет тебе чувствовать себя лучше. Тогда ты больше не будешь мне ничего должна и станешь свободна.
Мои внутренности скручиваются.
– Ты хочешь, чтобы я вернула тебе деньги?
Он позволяет себе скромный смешок и наконец поворачивается ко мне. Ночной воздух будто разом выкачали у меня из легких.
– Как ты, Мэллори?
– Я… Хорошо. – Оказывается, это я не могу смотреть ему в глаза и теперь изучаю безупречно сидящий костюм Маркуса Сойера. – Не знаю, в порядке ли я. Но теперь мне лучше, чем раньше, – добавляю это, потому что Нолан ждет от меня правду. – Всё… Ты был прав. Насчет того, как я себя вела, особенно со своей семьей. Но в последнее время все стало налаживаться. В смысле, – чешу шею, – я стараюсь сделать так, чтобы все налаживалось. Я уже не фанат контроля, пытающийся стать мучеником при жизни. Скорее, просто… человек?
Мгновение Нолан изучает меня. Затем я чувствую, как он подается вперед, и все мое тело напрягается от ощущения, что меня загнали в ловушку и теперь я не могу пошевелиться, взвинченная до предела. Я жду. Он мог бы взять меня за руку. Мог бы одним движением притянуть к себе. Мог бы положить руку мне на шею и поцеловать так сильно, как когда-то делал.
Вместо этого Нолан просто отводит от моего лица прилипшую к губам прядь волос.
– Дарси с Сабриной вроде в порядке.
У меня кружится голова от легкого разочарования.
– Ты с ними виделся?
– Мы недавно ходили с ними гулять. А сегодня я угостил их мороженым.
– Они мне ничего не сказали, – я хмурюсь.
– Все происходило втайне. Меня предупредили, что ты известна своими приступами гнева.
Я хмурюсь сильнее:
– Ты поэтому опоздал на пресс-конференцию?
Нолан кивает: