Я потянула его за край рубашки, откинулась на спину и с улыбкой выдохнула, когда Вик упал рядом и приподнялся на локте, расслабленно развалившись поверх одеяла.

– Время сплетен! – бодро объявила я.

– О нет.

– О да. Хочу знать всё! Почему твои дяди не говорили, что Тео женат, а Адам за его жёнушкой ухлёстывает?

– Он не ухлёстывает, – закатил глаза Вик. – А Тео холост. Просто Адам из числа тех людей, кто со всеми или друг, или любовник, но толком каждому приходится никем.

– Мне так не показалось.

– Ты ещё очень молода и плохо знаешь людей. Особенно таких, как мои дяди. Иди сюда!

Он ловко притянул меня к себе и поцеловал в шею и в ухо, поглаживая скулу большим пальцем. Глаза оставались серьёзными, но обрели мягкость. Это был мой прежний Вик, и я так обрадовалась ему, что молча уткнулась в ладонь лицом, прикрыв глаза.

– Нам нужно поговорить с ними кое о чём, – задумчиво сказал он. – Дяди намекнули мне, что имеют представление, с чем мы сталкивались в Скарборо. И…

Тук.

В оконное стекло что-то негромко ударило, будто маленький камешек, и с улицы мы услышали женский голос:

– Шикоба…

Это Рашель? Я повернулась к окну и тут же замерла:

– Вик.

– Что?

Он тоже обернулся и, выпустив меня из рук, встал.

Туман появился из ниоткуда, как и всегда. Затянул мороком солнце и блуждал по лужайке, как живое существо, постепенно наползая на ранчо. Вдали послышалось перепуганное конское ржание. Лошади взвизгнули и захрапели, конюшня скрылась в серой дымке, и Вик встал с кровати и подошёл к окну. Снаружи было уже почти ничего не видно. Только седая взвесь в воздухе, оплетающая щупальцами стены и стекло, пыталась безуспешно проникнуть к нам.

– Шикоба… – прошептали по ту сторону окна, и Вик переступил с ноги на ногу. – Виктор…

В нежных полутонах голоса змеёй скользило что-то, что испугало меня. Я не могла понять, что именно, словно оказалась околдованной, и встала вслед за Виком, стиснув его руку. Он вслушивался как зачарованный, подвинувшись ближе к стеклу. Прищурился, пытаясь всмотреться в туман.