– Прости, просто Шикоба мне нравится больше, – призналась я, и Вик заразительно засмеялся, потрепав меня ладонью по макушке. – А как оно переводится?

– Ястребиное перо. – Вик поморщился. – Индейцы любят брать животных в покровители. Воронья Лапка, Перо Цапли, Чёрный Орёл… Сидящий Бык… Одержимый Конь… много кого было. Хотя вот знакомый у меня есть, Рыжая Стружка. Забавно, ага?

– А как звали твою мать? – слова сорвались прежде, чем я успела себя остановить, и быстро поджала губы.

Чёрт, вот же глупая! Зачем спросила? Но Вик ответил.

– Лилуай, – в его голосе прозвучала нежность. – Певчий Ястребок. В свою честь меня, кстати, она и назвала. Так матери часто с сыновьями поступают у ирокезов.

– Лилуай…

Я повторила, оставив на губах послевкусие чего-то светлого и лёгкого, как вспорхнувшая птица. Вспомнила красивую мать Вика и сочла, что имя подходило ей идеально, как, собственно, и ему: ястребы тоже рыжепёрые хищники, совсем как мой индеец.

– А отец? Ты знаешь его имя?

– Да, Адсила рассказывала. Оно редкое, не как у меня.

Вик включил поворотник, и мы поехали на сбавленной скорости по дороге, зазмеившейся среди вётел.

– Отоанэктовэра. Играющий с ветром. Но мать звала его просто Вэра, Ветерок… Я до сих пор помню, как она делала такие хрустальные игрушки с перьями и стекляшками, а потом развешивала их на веранде. Тоже ветерки. Красиво звенели и переливались… Они до сих пор у матери сохранились по всему дому: видел, когда был там. После её смерти.

Я с беспокойством взглянула на Вика, но он дёрнул щекой и спокойно продолжил:

– Всё нормально, чикала. Я вполне могу говорить о родителях. Кстати, мы уже приехали.

За поворотом, прячась за раскидистыми клёнами, на большом открытом пространстве вырос просторный одноэтажный дом с крышей-мансардой, подпираемой деревянными массивными колоннами по всему периметру. Он был окружён террасой, спрятанной под навесом. Неподалёку был высокий аккуратный амбар и внушительных размеров старый сарай, нуждающийся в ремонте. В небольшом отдалении стояла длинная конюшня и простенький круглый загон, окружённый плетнём.

– Какой у них… – выдавила я.

– Красивый дом, ага. Настоящее ранчо, – согласился Вик, перебивая. – О, гляди, нас уже встречают!

На террасу, держа кружку с кофе, вышел один из близнецов и сунул руку в карман шорт. Он внимательно наблюдал за машиной.

Вик припарковался возле крыльца: я безумно обрадовалась возможности наконец-то пройтись. Полтора часа трястись в машине было очень утомительным делом.

– Ребята, с добрым утром, – спокойно приветствовал нас Каллиген. Чёрные волосы он убрал в хвост. – Мы вас ждали.