Я пыталась сама найти ответ на этот вопрос. Но все, что было написано на эту тему, казалось поверхностным.

– Это тайна академии, – отзывается Уильям, в ночной тишине его глубокий голос завораживает. – Роза часто символизирует красоту, страсть и тайны, а змея олицетворяет собой мудрость, возрождение и опасность.

Я готова слушать его бесконечно.

– Совместно они могут представлять собой красоту и тайны. – Он свысока поглядывает на меня. – Роза, которую обвивает змей, может также символизировать борьбу между священной красотой и порочным грехом.

– Но никто точно не знает?

Маунтбеттен качает головой:

– Только отцы-основатели, что несколько сотен лет назад построили академию. Они оставили нам в наследство девиз: Veritas Occulta.

– Скрытая правда, – перевожу я. – Мы проходили на латинском. Профессор Рош сказал, что скрытая правда – это знание.

– Или же значение герба, – ухмыляется Уильям.

Он подводит меня к женскому общежитию, и мы неловко останавливаемся перед дверью.

– Я завтра верну тебе свитер, – произношу первое, что приходит в голову.

– Неужели сейчас ты думаешь о свитере? – Уильям качает головой, словно не может в это поверить.

– Еще я думаю о том, что наконец закончу работу для де ла Фонна. И как-то так получилось, что из ненавистного эссе она превратилась в один из самых ярких моментов моей жизни, – честно признаюсь я.

Уильям берет в руки косу, которую я быстро заплела в самолете, и играет с ее кончиком:

– Обращайся, Ламботт.

– Никогда в жизни, Маунтбеттен.

Серебристый лунный свет играет с его светлыми волосами, освещая словно некое божество. Серые глаза пристально и серьезно заглядывают в мои карие.

– Ты же знаешь, что это невозможно? – тихо спрашиваю я.

– Что именно?

– Ты и я.