– Это «Плот „Медузы“» Жерико.

– Что ты о ней знаешь?

– Художник вдохновился историей корабля, который потерпел крушение. Это произведение – крик души, история борьбы за выживание.

Маунтбеттен кивает и указывает на изможденные, отчаянные лица людей на плоту:

– Романтизм часто затрагивает тему человеческой уязвимости и страдания, делая акцент на эмоциях и переживаниях. – Он задумчиво разглядывает картину. – Когда это полотно было впервые выставлено в тысяча восемьсот девятнадцатом году, оно вызвало противоречивую реакцию. Некоторые критики похвалили художника за его храбрость и новаторство в изображении трагедии, в то время как другие осудили его за слишком жестокое и шокирующее изображение. – Маунтбеттен поворачивает голову в мою сторону. – Как ему удалось передать все столь правдоподобно?

– Жерико беседовал с выжившими и изучал анатомию по трупам в морге.

– А еще, будучи мальчиком, он видел трупы на улицах во время Великой французской революции…

Мы медленно проходим дальше. Уильям слегка прикасается к моему локтю, направляя к следующей картине:

– «Свобода, ведущая народ» Делакруа. Что первое тебе бросается в глаза?

Пару секунд я разглядываю довольно большое полотно:

– Меня поражает, как мощно женщина с флагом ведет за собой народ…

– К чему она его ведет?

– К светлому будущему?

– Они так думали, но мы-то с тобой знаем, что после революции настало время великого террора.

– Но художника, скорее всего, вдохновила сама мысль, – делюсь я своими рассуждениями.

– После революции многие творцы стали искать новые способы выражения свободы и справедливости, – соглашается Маунтбеттен. – Романтизм не только о страданиях, он также о героизме и борьбе за идеалы, что отражают дух того времени.

Уильям подходит ко мне ближе. Возвышается надо мной, внимательно изучает мое лицо.

– Какая картина тебе понравилась больше? Скажи как на духу.

– Наверное, все же «Свобода», – признаюсь я. – В ней есть луч надежды.

Уголок его губ слегка приподнимается.