Светлый фон
– Ты сама настраиваешь нас против себя, – отчеканил он.

Впервые в жизни Уильям Маунтбеттен не заступился за меня. Впервые в жизни он защищал другую девушку.

Впервые в жизни Уильям Маунтбеттен не заступился за меня. Впервые в жизни он защищал другую девушку.

– Это потому, что она с Этьеном? – тихо спросил он.

– Это потому, что она с Этьеном? – тихо спросил он.

Я задрала подбородок и окинула его уничтожающим взглядом:

Я задрала подбородок и окинула его уничтожающим взглядом:

– Почему она с Этьеном, Уилл?

– Почему она с Этьеном, Уилл?

Он молчал.

Он молчал.

– Почему она в этой академии? Говорит с тобой? Почему ее ублюдок папочка больше над ней не издевается? – Мой голос сорвался на крик. – Потому что она была моей подругой!

– Почему она в этой академии? Говорит с тобой? Почему ее ублюдок папочка больше над ней не издевается? – Мой голос сорвался на крик. – Потому что она была моей подругой!

– Она все еще твоя подруга, – попытался вразумить меня Уильям.

– Она все еще твоя подруга, – попытался вразумить меня Уильям.

– Да? И она уедет со мной, как и обещала? Бросит его? Или все это было ложью? Она врала мне последние недели! – Я орала на него, не в силах сдерживать злость.

– Да? И она уедет со мной, как и обещала? Бросит его? Или все это было ложью? Она врала мне последние недели! – Я орала на него, не в силах сдерживать злость.

Маунтбеттен не понимал… Зачем мне нужна свобода, если ее не с кем разделить?

Маунтбеттен не понимал… Зачем мне нужна свобода, если ее не с кем разделить?

– Люси, ты себя слышишь? Ты посещаешь сессии?