Все так красиво. Но я дрожу от страха. Интуиция бьет тревогу. Сегодня случится что-то нехорошее.

– Тебе не хочется здесь находиться? – Уильям внимательным, цепким взглядом изучает мое лицо.

Мне же хочется закричать от бессилия.

– Все в порядке, – шепчу я, силясь скрыть слезы.

Неподалеку от нас стоит Этьен. Белая рубашка красиво оттеняет его темную кожу, бабочка на шее и прямая осанка выдают в нем представителя аристократии. Он держит за руку Луну. На ней черное платье в пол, и ее светлая кожа выглядит бледнее обычного. У нее такой вид, словно находиться здесь – пытка. Завидев нас, они решают подойти.

– Селин, мне так жаль. – Луна берет меня за руку и разглядывает замазанные царапины на шее. – Теперь ты в курсе, – запинается она, – моего недуга.

– И она нисколько на тебя не злится, – с улыбкой произносит Гойар, а в глазах его холод.

– Не злюсь, – подхватываю я.

Видеть Луну такой растерянной не доставляет никакого удовольствия.

– А где наш рыжий друг? – спрашивает Уильям.

– Неужели я слышу беспокойство в твоем голосе? – Этьен удивлен.

– Он все еще не приходил, чтобы извиниться, – задумчиво тянет Маунтбеттен. – На него непохоже.

– Скорее всего, он уже развлекается и ему не до тебя, – отзывается Луна.

– Когда он уже наразвлекается, – качая головой, бормочет Этьен.

– Никогда, – спокойно отвечает Луна.

И словно в подтверждение ее слов мы слышим Бенджамина Шнайдера.

– Детка, не будь так обидчива! – воркует он.

Я верчу головой и нахожу его в компании Тиффани, Стефани и Софи.

– Ник теперь со мной не разговаривает, – обиженно выпятив нижнюю губу, капризничает последняя.

– Ну и черт с ним! У тебя же есть я! – Он поднимает бокал и чокается с ней. – А теперь, дамы, мне нужны ваши лучшие улыбки! – Шнайдер делает несколько селфи.