Кейт и Джонни сидели на веранде, потягивая напитки и отдыхая после долгого дня, когда зазвонил телефон.

Джонни рассмеялся, услышав предложение Талли, и посоветовал ей поискать продюсера, который специализируется на работе с теледивами.

А потом она назвала сумму с шестью нулями.

С тех пор прошло два дня, и Кейт было вовсе не смешно. Они с Джонни пререкались в гостиной, стараясь говорить потише, потому что дети уже спали. А Талли наверняка сидела у телефона в Нью-Йорке, ждала, когда ей позвонят и объявят, что она, как обычно, добилась своего.

– Я не понимаю, почему ты так сопротивляешься, Кейти, – говорил Джонни, шагая туда-сюда перед окном. – Мы совсем иначе заживем.

– А что, сейчас мы живем плохо?

– Ты хоть понимаешь, сколько они предлагают? Мы сможем выплатить кредит за дом, отправить детей учиться хоть на медицинский факультет Гарварда. А у меня появится возможность рассказать о чем-то по-настоящему важном. Талли говорит, можно будет сделать несколько специальных выпусков – показать страны с тяжелой обстановкой. Ты представляешь, как много это для меня значит?

– Ты правда хочешь вот так работать? Начинать каждую свою фразу с «Талли говорит»?

– Если ты пытаешься спросить, смогу ли я с ней работать, то мой ответ: еще как смогу. Видал я начальников и похуже Талли Харт.

– Может быть, я пытаюсь спросить, надо ли тебе с ней работать, – тихо сказала Кейт.

Джонни замер, рывком повернулся к ней:

– О господи, ты серьезно? Так вот из-за чего сыр-бор? Из-за одной ночи миллион лет назад?

– Она очень красивая женщина. Я просто подумала… – Кейт не смогла закончить фразы, не сумела выразить словами застарелые страхи и сомнения.

Тут же ей показалось, что она плавится, испаряется – настолько яростный взгляд метнул в нее Джонни.

– Не заслужил я такого.

Он стремительно взбежал по лестнице, дверь спальни с грохотом захлопнулась.

Кейт еще долго сидела в гостиной, уставившись на свое обручальное кольцо. И почему от некоторых воспоминаний никак не избавиться? Наконец она встала, медленно прошлась по дому, выключила везде свет, заперла все двери и поднялась на второй этаж.

У закрытой двери в спальню на мгновение замешкалась, глубоко вдохнула. Она знала, что должна сделать, что сказать. Не стоило обижать Джонни, оскорблять его так. Они ведь оба понимали, что подобный шанс дается раз в жизни. Нельзя упускать его из-за ревнивой, неуверенной в себе жены.

Надо подойти к нему, извиниться, сказать, что она сглупила, испугалась, поклясться, что она верит в его любовь не меньше, чем в солнце или дождь. Это ведь правда – она и в самом деле ему верит.