– К психотерапевту, в смысле?

Она кивнула.

– Да не надо мне ни с кем говорить о своих проблемах. Надо просто быть организованнее, вот и все.

– От неорганизованности ты уж точно не страдаешь. Необязательно таскаться с детьми на каждую экскурсию, шить костюмы для каждой постановки, печь печенье для каждой ярмарки. И пусть ездят в школу на автобусе, не переломятся.

– Ты говоришь совсем как Джонни. Теперь скажешь, что будет куда лучше, если я еще и книжку напишу. Можно подумать, я не пыталась. Я пытаюсь. – Голос Кейт надломился, в глазах заблестели слезы. – Где там твоя текила?

– Отличая идея. Мы уже сто лет не напивались в слюни.

– Ну, типа, да, – рассмеялась Кейт.

– Но у нас через полчаса массаж, так что придется немного подождать.

– Массаж. – Кейт посмотрела ей в глаза: – Спасибо, Талли, мне это было нужно.

Но одним массажем делу не поможешь, теперь Талли хорошо это понимала. Кейти требуется профессиональная помощь, а не текила и грязевые обертывания, а еще ей нужно, чтобы ее лучшая подруга придумала выход из положения.

– Если бы ты могла изменить что-то одно в своей жизни, что бы ты поменяла?

– Мару, – тихо ответила Кейт. – Хочу, чтобы она снова говорила со мной по-человечески.

И тут, словно по волшебству, в голове у Талли возникло решение.

– А приходите на мою передачу? С Марой? Сделаем выпуск про отношения матерей и дочерей. И лучше всего на прямой эфир, чтобы она знала, что никакого монтажа не будет. Она увидит, как ты ее любишь, и поймет, как ей повезло.

Лицо Кейт осветилось надеждой, помолодело лет на десять.

– Думаешь, это сработает?

– Ты ведь сама знаешь, как Мара мечтает попасть на телевидение. И она не станет выставлять себя истеричкой на камеру. Ей придется тебя выслушать.

Взгляд Кейт наконец очистился от мути отчаяния, загорелся предвкушением.

– Что бы я без тебя делала?

Талли улыбнулась так широко, что, казалось, щеки вот-вот затрещат. Она поможет подруге в трудную минуту – возможно, даже спасет ей жизнь. Совсем как они обещали друг другу столько лет назад.