Вздрогнув, Кейт проснулась с мокрыми от слез щеками. Лежа в кровати с открытыми глазами, она прислушивалась к гулу снежной бури за окном. За последнюю неделю она совершенно разучилась отделять себя от своих воспоминаний. Слишком часто во сне она возвращалась на улицу Светлячков, и в этом не было ничего удивительного.
Лучшие подруги навеки.
Вот что они пообещали друг другу много лет назад и ведь всерьез полагали, что это навеки: представляли, как старухами будут вместе сидеть в креслах-качалках на скрипучей веранде, вспоминать былые времена и весело хохотать.
Она, конечно, давно осознала свою ошибку. Вот уже год твердила себе, что все в порядке, что вполне можно обойтись и без лучшей подруги. Иногда у нее даже получалось в это поверить.
А потом она слышала музыку. Их музыку. Вчера в супермаркете у овощного прилавка ее настигла дурацкая магазинная версия песни «У тебя есть друг», и она вдруг расплакалась – прямо над ящиком редиса.
Она откинула одеяло и осторожно, старясь не потревожить спящего подле нее мужа, выбралась из кровати. На мгновение замерла, разглядывая его в полутьме. Даже во сне он выглядел встревоженным.
Она взяла телефон, вышла из спальни и, пройдя по залитому тишиной коридору, ступила на веранду. Постояла, вглядываясь в бушующую непогоду, собираясь с духом. Затем набрала номер, такой знакомый, и все думала, что же скажет своей бывшей лучшей подруге, как начнет их первый разговор после многих месяцев молчания.
Где-то на другом берегу темного, бушующего залива звонил телефон.
Долго звонил.
Услышав щелчок автоответчика, Кейт попыталась уместить всю свою тоску в слова, казавшиеся для этого слишком обыденными и пустыми.
– Привет, Тал. Это я, Кейт. Поверить не могу, что ты так и не позвонила извиниться…
Небо взорвалось громом, несколько раз подряд полыхнула молния. В трубке раздался еще один щелчок.
– Талли? Ты меня слышишь? Талли?
Ответа не было.
Кейт вздохнула и добавила:
– Ты мне нужна, Талли. Позвони мне на мобильный.