Посреди ночи Мэри Кэтрин вскочила в тревоге:

– Скорее сюда! Она стонет и кричит!

– Что? Кто?

– Клэр. Ее пополам согнуло. Иисус, Мария и Иосиф, она, наверное, рожает. После всех наших шуток про это.

– Чушь! Этого не может быть. Роды через несколько недель.

– Заткнись! А вдруг это выкидыш? Нет, для выкидыша слишком поздно… Я не знаю. Надо звать «скорую».

– Она отказывается от «скорой».

Лицо Клэр побелело, по лбу обильно струился пот.

– Все в порядке, – выдохнула она. – Это не оно. Я не могу рожать. Это не те боли, о которых мне говорили. Никакой тяжести внизу живота, или что там бывает при родах.

– Мы не знаем здесь ни одного врача, и нас тоже никто не знает. Мы вызываем «скорую», Валери звонит прямо сейчас, – сказала Мэри Кэтрин, пытаясь сохранять спокойствие.

– Пожалуйста, не надо. Мне нельзя в больницу! Какое обследование? Все в порядке!

– Пожалуйста, Клэр. Тебя осмотрят и подтвердят, что тревога ложная, хорошо? Ради нас! Пожалуйста. Ты выйдешь через двадцать минут, и мы все посмеемся. Пожалуйста!

Она пинком захлопнула дверь, чтобы Клэр не услышала, как Валери описывает по телефону критическое состояние роженицы.

– А потом мы пойдем и спокойно сдадим экзамены.

– Я не хочу, чтобы ты не спала полночи! – закричала Клэр.

Вошла бледная Валери:

– Одевайся. Мы поедем с ней.

– Нет! – закричала Клэр.

«Скорая» приехала через десять минут. Девушки тихо собрали вещи Клэр и оставили ее наедине с бригадой.

Сотрудники «скорой помощи» выглядели как ангелы утешения.