Губы Сары сжались в твердую прямую линию.

– Тем более есть смысл тренироваться, – сказала она таким фальшиво-бодрым голосом, что близнецы сразу почуяли скрытую угрозу, относившуюся ко всем, и быстро умчались в сад, а Сара крикнула им вслед: – Когда я здесь закончу, то выйду и поиграю с каждым из вас. До семи очков. Мне полезно немножко поупражняться. Хорошо?

Близнецы подумали, что это здорово! Кей и Кеннет Митчелл молча сидели и слушали, как дети смеются и стонут при промахах и визжат при удачных ударах, как теннисный мяч стучит по сухой неухоженной лужайке.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, что никто не приглашал вас в мой дом, чтобы поиграть с детьми в теннис, – решив атаковать первым, начал наконец Кеннет Митчелл.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы, похоже, даже отдаленно не представляете, в каком серьезном положении находитесь и что вы оба на грани того, чтобы потерять детей. И если мои страхи за их благополучие обретут выражение в моем рапорте и будут приняты, вы можете их лишиться уже к концу месяца.

– А можем мы танцевать на всех трех приемах, как ты считаешь? – спросил Саймон у Матти, когда позже в тот день они очутились на Сент-Ярлат-Кресент.

– Я же не имею отношения к организации всего этого, сынок. Будь ты постарше, ты бы и сам научился держаться подальше от такого. Мужчины всегда так поступают.

– Но мы могли бы приготовить три разных танца для каждого приема… Это может быть трудно, конечно. Но я бы не хотел разочаровывать американцев.

– Наверное, в этом Кэти лучше разберется, – задумчиво произнес Матти.

– Точно. Матти, а ты знаешь, почему нам разрешили бывать на Сент-Ярлат-Кресент так часто, как нам хочется?

– Не знаю, и скажу тебе, чего я еще никогда не делаю: не задаю вопросов, если все оборачивается лучше, чем ты ожидал. Помнишь тот день на прошлой неделе, когда я не сконцентрировался и сделал ставку на первую, вторую или третью вместо ставки на победителя? Я был так разочарован, что чуть не выбросил билет, а потом один из моих коллег по офису напомнил мне, что я поставил еще и на номер? Я даже не поверил, но лишнего говорить не стал. Полагаю, это всегда лучше всего.

Саймон задумался.

– Наверное, ты прав Матти. Если не думать, почему люди что-то делают, тебе же лучше, они тогда могут и снова так поступить. Понимаешь, отец вдруг насчет многого передумал. Мне бы хотелось узнать, что им наговорила Сара, почему все изменилось.

– Мы никогда не знаем и половины того, что происходит в мире, – покачал головой Матти.

– Но честно, Матти, отец принес поднос с лимонадом на теннисный корт для нас и Сары, и миссис Барри вернулась, так что ей, должно быть, заплатили, и теннисные уроки снова начались, а нашу одежду мы сами стираем в машинке, но миссис Барри все гладит, а мама встает и одевается. И мы можем приезжать сюда на автобусе, когда нам захочется, ну… когда свободны, конечно, и мы с Мод считаем, что мы, должно быть, сделали что-то правильно, только не можем сообразить, что именно.