– Джеральдина, это не может быть из благотворительного магазина. – Лиззи Скарлет взяла новехонький наряд из «Хейвордса», чтобы еще раз взглянуть на него.

– Оттуда, Лиззи! – соврала ей сестра, глядя прямо в глаза. – Ты просто не знаешь, куда смотреть. Эти дамочки иногда надевают платье один раз, а потом думают, что в этом их задница выглядит большой, или что ее подружки посмеются над этим, или еще что-нибудь. И выбрасывают.

– Но они потрясающие! – Лиззи погладила платье и пальто из темно-серой шелковистой ткани. – Я сама в этом могла бы быть невестой, а не просто матерью невесты.

– Лиззи, ты можешь познакомиться с каким-нибудь богатым американцем, и мы больше тебя не увидим, – поддразнила ее Джеральдина.

Матти поднял голову над газетой.

– Лиззи не нужны богатые американцы, – твердо заявил он. – Ей нужны Грохот и я во всем нашем великолепии и со всеми нашими недостатками, верно, Грохот?

Пес одобрительно гавкнул.

– Грохот говорит, ты совершенно прав, – сказала Лиззи. – Он говорит: чего еще может хотеть женщина, кроме того, что есть у меня?

И впервые за всю свою жизнь Джеральдина ощутила укол зависти к сестре, вышедшей замуж за неудачника и мывшей чужие полы.

Том и Кэти усердно трудились над планом свадьбы. Теперь им нужно было обслужить три мероприятия, и они наняли еще людей. Вечером в пятницу должна была пройти тематическая вечеринка. Студию Рики нужно было оформить в стиле подпольного бара времен сухого закона. Там собирались нарисовать решетки на окнах и устроить что-то вроде смотрового глазка – маленькой дверцы, которую можно было отодвинуть, чтобы посмотреть, кто пришел. Гостям должны были дать пароль для входа. Еще у Рики было большое проявочное оборудование, на которое можно было наклеить этикетки с надписью «Джин для ванны»; на стенах предстояло развесить фотографии Аль-Капоне и разные статьи о резне в День святого Валентина; в музыкальный центр загрузили выступления знаменитых чикагских джазменов, и все должны были чувствовать себя на вечеринке как дома. В меню вечеринки входили восхитительные говяжьи ребрышки по-чикагски и шоколадно-мятное мороженое, о котором в кулинарной книге говорилось, что оно было самым любимым в том городе. Очень трудно было разузнать что-нибудь о чикагской кухне в тот период, поскольку все кулинарные книги или веб-сайты, куда заглядывали Том и Кэти, казалось, твердили одно: в то время в чикагской кухне доминировали польские блюда.

– Польская кухня хороша, – заявил Том. – Много красной капусты и сливок. Может, нам следует это попробовать?