– Мне следует узнать что-то еще о свадьбе? Выкладывай, если так!
– Нет. – Он был где-то далеко.
– Давай!
Том промолчал. Такая неразговорчивость была слишком необычна для него. И на рабочем столе лежала груда бумаг.
– Над чем ты работаешь? – спросила Кэти.
– Так, над разным.
Должно быть, дело касалось Марселлы. Она должна была явиться как ни в чем не бывало.
– Я разговаривала со священником, который должен их обвенчать. Он сказал, мы никогда не должны терять веру в молитву, даже в самый мрачный час.
– Ладно, давай надеяться, что он сказал именно это. Нет особого смысла заниматься его делом, если бы он не умел видеть немножко света в конце туннеля.
– Нет, ты не понимаешь. Он думает,
– Потому что мы приведем в порядок его замшелый, старый зал?
– Он ведь уже получил выгоду: община начнет новую жизнь, деньги пойдут на добрые дела.
– Вроде новых статуй, наверное? – насмешливо бросил Том.
– Думаю, нет… Он говорил о старых прихожанах, о классах по ликвидации безграмотности.
– Извини, – произнес Том.
– Нет, я просто стараюсь сама взбодриться, говоря, что мы с тобой важны хоть для кого-то.
Том понял.
– Да, давай сосчитаем. Сначала туповатый священник, который даже не знал, что у него есть приходской зал, пока мы не показали его ему. Это первое.
– Второе – Джеймс Бирн. Я пила с ним чай. Кстати, его гостья – женщина моего возраста, которую он не видел очень долго.