Близнецы не могли этого вынести и убежали в сад. Кэти вышла следом за ними. Они сели на маленькую скамью рядом с садовым сараем.

– Понимаешь, если бы мы сказали, стало бы еще хуже, – объяснил Саймон.

– А пока молчим, лучше, – добавила Мод.

– Почему вы не приехали повидать Матти и его жену Лиззи? – Кэти невольно улыбнулась, повторив обычное выражение близнецов.

Они смущенно уставились на нее; понемногу она все из них вытянула – у них просто не было денег на автобус.

– Папа сказал мне, что послал вам пять фунтов в письме. Почему вы ими не воспользовались?

– Пятерку? – удивилась Мод.

– Мы ее не получали, – ответил Саймон.

Они обменялись взглядами. Сумма была очень большой. Кэти без тени сомнений поняла, что дети говорят правду. Они действительно в глаза не видели этих денег. Кэти потянулась к своей сумке:

– Он хотел, чтобы вы их потратили. Должно быть, деньги потерялись.

Дети смотрели на нее во все глаза. Они пока еще были в таком возрасте, когда верят: почта вполне может что-то потерять.

– Ну разве они не настоящие клоуны? – спросил тем вечером Нил.

– Кто на этот раз?

Это мог быть кто угодно. Правительство, страховая компания, юридическая библиотека, судебные власти, газеты.

– Да те идиоты в «Буках». Папа сказал, что Уолтер стащил компьютер из офиса и спрятал его там, а Сара говорила, что близнецам нечего есть и у них нет карманных денег, а Кей снова угодила в психушку.

– Не настолько все плохо, это просто обследование. Они думают, что завтра она вернется домой.

– И все же. – Нил не скрывал раздражения.

Кэти очень хотелось напомнить ему, что именно он добивался, чтобы эти безнадежные люди получили обратно своих детей. Именно Нил Митчелл твердил, что они должны воссоединиться с кровной родней, вместо того чтобы счастливо жить на Сент-Ярлат-Кресент и в Уотервью по очереди, где каждый внимательно за ними присматривал. Но не было смысла продолжать войну. Поэтому Кэти промолчала, однако сказала Нилу о пропавшей пятерке Матти.

– Полагаю, этот дурак Уолтер нащупал банкноту сквозь конверт. Думаю, он ее взял, – небрежно произнес Нил.