– Ночью, – говорит он. – Когда мы спим, наши души выбираются из тел и отправляются в путешествие.

– О, ради бога.

– Это правда! Они принимают облик животных – мышей, птиц – и бродят по миру. А иногда встречаются друг с другом. Поэтому, когда ты находишь свою истинную любовь в реальной жизни, ты сразу это понимаешь, потому что вы уже встречались раньше. Вот почему это так ощущается.

– Ты безнадежен.

– И ты не сможешь доказать, что я неправ.

– Ты несешь слащавую чушь.

– Ну а у тебя какая теория?

Куда более мрачная. Она описывает влюбленных, которые растрачивают свою любовь по пустякам – на всякие безрадостные банальности, неловкое молчание и усыпляющую, тупую скуку.

– Может быть, – говорит он. – Может быть, мы никогда и не узнаем.

– Все происходит за шторами.

– Это да.

И вот они возвращаются домой, в свою маленькую студию, и она целует его – в ладонь, чуть пониже костяшки большого пальца, в то место, которое она называет Морем Спокойствия, ее любимое место, самый гладкий квадратный дюйм в мире. Они ставят на стол красивые тарелки, синие, Джима и Джулианну – так они их назвали. Он говорит: «Мы дома! Вы рады нас видеть?» – и тарелки гремят и хлопают. Он спрашивает: «Как насчет макарон сегодня?» – и тарелки просто с ума сходят от радости. Они очень смутно осознают, что на самом деле они просто тарелки.

Она говорит: «Сегодня у нас дурацкие автопортреты с едой». И вот они едят, задергивают шторы и размазывают краски по импровизированным холстам – «Натюрморт с парнем и лапшой», «Натюрморт с яичной скорлупой и девушкой». Он говорит: «Мы слишком гонимся за реализмом. Давай поверим в более абстрактные вещи», – и она говорит: «Сделай так, чтобы я поверила».

Позже они лежат вместе в тишине, уютно свернувшись калачиком на Кливленде, – так они назвали диван. Все в их маленькой квартире носит имена – мебель, бокалы и столовые приборы, все эти тайные ориентиры, контуры их жизни, которые они заново нанесли на карту и окрестили. Он наклоняется к ней и говорит: «Ку-ку», что означает: «Да, сейчас мы самые замечательные, самые лучшие люди на планете». Она выстукивает на его груди азбукой Морзе сигнал, противоположный сигналу SOS. Когда она потягивается, стонет и морщится, это означает, что любовь, конечно, состоит не только из массажа спины, но должна включать в себя массаж спины, точно так же, как свадебный торт – это больше, чем просто еда, но он должен быть и едой тоже.

Он отвечает ей голосом Сурового Укротителя Медведей. Или Ужасно Приторным голосом. Или голосом Бионического Робота. И она называет его «полумужчина, получудо». Это только одно из его многочисленных прозвищ. В числе других – Голубиная ягода, Персиковое масло, Принц Уэльский, Милашка ван дер Ваальс, мистер Гладкие ботинки и четыре ее любимых минерала цвета слоновой кости: пандермит, карналлит, афродит и жемчуг. Они объединяют свои фамилии и чествуют дефис, потом добавляют к своим именам еще имена, то отдельные слова, вроде «мадам» и «эсквайр», то целые словосочетания, вроде «Ее Королевское сиятельство» и «Канцлер казначейства», пока их имена не заполнят всю страницу блокнота.