— Что происходит? — спрашивает Макс.

Тедеско кивает, давая понять, что дело решилось.

— Думаю, предложил ничью.

Келлер оценивает позицию. Он словно не слышит русского и никак не проявляет своих чувств. Может быть, пытается понять, есть ли еще ход, думает Макс. Или размышляет о другом. Например, о женщине, которая его предала, и о том, почему она это сделала. Но вот он кивает и, не глядя на противника, протягивает руку; оба поднимаются. В пяти метрах от эстрады, в первом ряду сидит окаменевшая за эти последние минуты Меча Инсунса. Маэстро Карапетян сидит с полуоткрытым ртом — похоже, он сбит с толку. Сидящая между ними Ирина пристально и бесстрастно смотрит на табло и пустые стулья.

9. Вариант «Макс»

9. Вариант «Макс»

Меча Инсунса останавливается у киоска на Сан-Чезарео и покупает газеты. Макс в сером спортивном пиджаке стоит рядом, смотрит, как она листает их, отыскивая репортажи о вчерашней партии. Под заголовком «Ничья в шестой» «Иль Маттино» поместила снимок игроков в тот миг, когда они поднялись из-за стола: русский с непроницаемой серьезностью смотрит в лицо Келлеру, а тот отвернулся и словно думает о чем-то совсем постороннем или смотрит на кого-то через голову фотографа.

— Утро было и есть напряженное, — говорит Меча, складывая газету. — Они до сих пор совещаются втроем — Хорхе, Эмиль и Ирина.

— Она ничего не заподозрила?

— Ничего. Совершенно ничего. О том у них и идут споры. Эмиль не понимает, почему Хорхе сыграл вчера так, как сыграл. Сидят над доской, перебирают варианты… Когда я уходила, Ирина упрекала Хорхе, что согласился на ничью.

— Что это, такая степень цинизма?

Они идут вниз по улице. И Меча, пряча газеты в сумку — большую, холщовую, с кожаными вставками, — которая висит у нее на плече, отвечает:

— Да нет, не совсем. Партия складывалась так, что он мог бы и продолжать, но не захотел рисковать. Когда подтвердилось, что Ирина работает на Соколова, Хорхе немного растерялся… И понял, что, может быть, не выдержит, не сумеет противостоять натиску до конца игры. И потому принял ничью.

— Держался отлично. Ничем не проявил своих чувств.

— Он достаточно закален… И подготовлен для такого.

— Ну а с Ириной он как себя ведет? Удается притвориться?

— Лучше, чем ей. И знаешь, что я тебе скажу? В его случае это не притворство и не лицемерие. И ты, и я выгнали бы Ирину взашей, на порог бы не пустили… Я так вообще задушила бы ее собственными руками… А Хорхе сидит с ней за доской, с полнейшей естественностью анализирует варианты, которые она предлагает, принимает их или отбрасывает.