Я возвращаюсь в столовую, страшно сердитая на Вин. За то, что поставила меня в дурацкое положение; за то, что отодвинула боготворящего ее мужа на задний план. За то, что заставила меня думать, что Брайан прав и мне не следует способствовать предательству.

– Разве ты не видишь, как сильно Феликс тебя любит?

– Конечно. И всегда видела, – кивает Вин.

– А тебе не кажется, что ты изменяешь мужу?

У Вин на лице не дрогнул ни один мускул.

– Иногда я задаю себе вопрос: а не является ли мое замужество изменой Тану? А что, если нас с ним тогда обручила судьба? – Вин бросает на меня взгляд поверх мольберта. – Я принадлежала Тану задолго до того, как стала принадлежать Феликсу. Конечно, я не утверждаю, что нельзя любить сразу двоих. Просто, если бы я тогда осталась с Таном, в моем сердце не было бы места для Феликса.

Я опускаюсь в кресло, стоящее позади мольберта. Вин в конце концов изменила ход моих мыслей. Феликс был тем, с кем она оказалась перед закатом… но на заре своей взрослой жизни она была с другим.

– Знаешь, меня мучает один вопрос, – продолжает Вин. – Кем бы я стала, если бы поборолась за Тана? Художницей. Возможно, хорошей. И определенно матерью. Но переехала бы я во Францию? Остался бы мой сын в живых? Нашли бы у меня онкологию? А что, если одно-единственное решение привело к появлению целого ряда развилок на моем пути?

Я вспоминаю о мультивселенных Брайана.

– Но даже если Тан получит твое письмо, ты никогда не узнаешь его реакции.

– Что отнюдь не исключает возможности строить предположения, – не соглашается Вин.

– Не факт, что теперешняя жизнь не стала для тебя оптимальным вариантом. Именно тем, что тебе суждено.

– Ты действительно так считаешь? – Вин откладывает в сторону кисть. – Что я заслужила рак?

– Я совсем другое имела в виду…

– Не думаю, что я заслужила рак. Такого никто не заслуживает. По-моему, жизнь – это игральная кость, брошенная на сукно. Мне выпала единица, а могла бы выпасть шестерка. Но что есть, то есть. Хотя это точно не рок. Судьба не определяется тремя старыми ведьмами, порвавшими нитку в момент моего рождения. Мне не наколдовали ни рак, ни профессию, ни любимого человека. Нет, вопрос в том, сидела бы я именно здесь и сейчас, подсчитывая, сколько мне осталось жить, если бы сделала другой выбор. – Вин поднимает на меня глаза. – Веришь ли ты, что независимо от твоих прошлых поступков или принятых тобой решений ты в любом случае оказалась бы сейчас в этой комнате и вела бы эту дискуссию?

– Да, – отвечаю я. – Возможно.

– Ты дала два разных ответа, – смеется Вин. – А кроме того, я могу доказать, что права.