Я нахожу в Интернете кучу самых разных Танов Бернаров, но ни одного подходящего. Среди них: капитан краболовного судна на Аляске; управляющий общественными работами из Йоханнесбурга; служащий инвестиционного фонда, который выставил на продажу свой дом на реке Маргарет в Австралии; трое Танов Бернаров, которые женились в прошлом году, но явно не подходили нам в силу молодого возраста. Еще четверо Танов уже умерли, хотя в любом случае они были слишком старыми.
Я нахожу перспективную зацепку: мужчину подходящего возраста, который преподает рисование в университете в Бельгии, и скачиваю его фотографию на свой телефон. Вин, лежавшая в постели, сразу садится. Поправляет халат, наносит немного блеска на обветренные губы и только потом берет мой телефон, словно мужчина на фото может ее увидеть.
Все это буквально разрывает мне сердце.
– Погоди-ка, – говорит Вин. – А что ты о нем знаешь?
Я знаю, что он уже десять лет работает в университете. Знаю, что он член гребного клуба и даже участвовал в соревнованиях четверок распашных с рулевым. Знаю, что он написал письмо редактору местной газеты насчет городского постановления, касающегося велосипедных дорожек.
А еще я знаю, что Вин интересует совсем другое.
– Он по-прежнему женат, – сообщаю я.
Рука Вин, судорожно сжимающая край покрывала, расслабляется. Вин смотрит на фото, увеличивает изображение, чтобы получше разглядеть лицо мужчины.
Закрывает глаза.
– Это не он. – В ее голосе слышится неприкрытое, практически осязаемое облегчение. – Не он.
После обеда я говорю Брайану, что мне нужно закончить кое-какую бумажную работу, и ухожу к себе в кабинет. На экране моего лэптопа уведомление от другого поисковика, который из всех возможных мест обнаружил Тана Бернара в журнале «Rolling Stone» за 2009 год. Дэвид Боуи в интервью из своего лондонского дома рассказывал о собранной им коллекции картин старых мастеров, таких как Рубенс, Тинторетто, а также более современных художников – Бальтюса, Генри Мура и Жан-Мишеля Баскии. Среди прочего Боуи упомянул о недавно приобретенной работе художника Натаниэля Бернара. Картина, купленная за 10 500 долларов, называлась «Прометей» и была стилизована под известное полотно Рубенса, однако вместо оков на руках титана мы видим интернет-кабели, телефонные провода и линии электропередачи. Мифический орел не выклевывает печень героя, а держит в клюве банкноты номиналом в один британский фунт. Одна из радостей коллекционирования, по словам Боуи, – это возможность открывать для себя доселе неизвестных художников.