Когда я осторожно проскальзываю в коридор, дверь в супружескую спальню распахнута настежь, свет потушен. Я прохожу к себе в кабинет, ложусь на диван. Смотрю в потолок и ворочаюсь с боку на бок, пытаясь ухватить сон за хвост всякий раз, как он оказывается в пределах досягаемости.

Устав бороться с бессонницей, я беру телефон и звоню Уайетту по FaceTime. Судя по его заспанному лицу, появившемуся на экране, Уайетт крепко спал.

– Дон? У тебя все в порядке?

К сожалению, я слишком поздно понимаю, что телефонные звонки в ночной час обычно к плохим новостям.

– В полном порядке, – поспешно говорю я. – А как ты узнал, что это я?

– А кто еще может знать, что я в Америке? – (Я залезаю в кровать и устраиваю телефон рядом с собой.) – Ты что, меня проверяешь? Хочешь убедиться, что я не затащил в постель очередную начинающую специалистку по египтологии.

– Просто я соскучилась по тебе.

– Хотел бы я, чтобы ты была здесь. – Его голос полон нежности.

– Я тоже этого хотела бы.

– Тогда почему у тебя такой вид, будто ты вот-вот разревешься?

Потому что достижение желаемого отнюдь не сопряжено с немедленным вознаграждением. Это медленное отделение: преобразование костей и сухожилий. Это больно. Оставляет кровоподтеки.

– Не знаю, – отвечаю я. – Мне никак не уснуть.

– Тебе не уснуть без меня. – Уайетт, как всегда, до смешного самоуверен.

Неожиданно мне становится стыдно за то, что втягиваю его в свою бессонницу.

– Ты устал, а я тебя разбудила. Нет, я просто ужасная подружка.

– Подружка, – задумчиво произносит Уайетт. – По-твоему, это так называется?

Учитывая, что у Уайетта формально есть невеста, а у меня – муж, я не знаю, кем еще могу быть. Я будто снова в седьмом классе шепчусь с парнем, на которого запала. Прислушиваясь к громким ударам своего сердца, я пытаюсь найти правильный ответ:

– Родитель один?

– Чересчур формально.

– Я открыта для предложений.