– Ну ладно, всего-то пара месяцев прошла… – покачала головой Полли и снова прижалась к нему. – Прости, прости. Я знаю, ты уехал ради меня, ради нас. Мне жаль, что тебе пришлось пережить все это. Жаль, что я тебя в такое втянула.

– Ты что, шутишь? – удивился Хакл. – Да я просто идиот, Полли! Настоящий идиот! Не знаю, о чем я думал. Ничего не может быть хуже, чем оказаться вдали от тебя. Ничего.

– Даже Нэн-Фур?

– Ох, да, я должен поговорить с тобой об этом, – кивнул Хакл.

А Полли сделала большие глаза и сказала: ладно, поговорим когда-нибудь попозже, а сейчас, пожалуйста, пойдем домой.

Полли наполнила до краев большую медную ванну, опустошив цистерну, и пар окутал маленькую ванную комнату. Вылив в воду все пенные средства, Полли с Хаклом сбросили одежду и вместе уселись в ванну, и Хакл мягко, осторожно вымыл Полли с головы до ног, в ужасе глядя на ее бока, и намылил шампунем ее волосы, пока она рассказывала ему всю историю с самого начала. Он слушал с открытым ртом и повторял, что она вела себя невероятно храбро. А Полли ощущала, что с ее плеч свалилась огромная тяжесть. Пережитое понемногу отпускало ее, хотя она и заплакала, описывая, как мальчик просился к маме, и Хакл шикнул на нее. Конечно, он понимал, какая это честь: первым услышать все это, пусть даже в ближайшие недели Полли придется повторять свой рассказ абсолютно везде, потому что спасенная семья уже сообщила газетчикам о чудесном событии. Что было, как позже подчеркнул Патрик, второй их глупостью, потому что, конечно же, газеты буквально растерзали их за то, что они вышли в море в такую погоду, их объявили худшими родителями Британии, и вообще все вылилось в грандиозный скандал. Однако репортеры раскопали фотографию Полли – ту самую, на которой она с подавленным и немножко безумным видом смотрела на море, и перепечатали ее множество раз, и все это было немножко утомительно, пока шум не затих и Полли можно было уже не объяснять, что, вообще-то, это Селина проделала самую трудную часть работы по спасению терпящих бедствие.

Хакл осторожно расчесал ей волосы, и оба они наконец стали теплыми и чистыми, а потом он отнес ее наверх и со всей возможной нежностью продемонстрировал, насколько он рад ее видеть, и Полли уже не удивлялась тому, что чувствует себя куда лучше прежнего, словно все ее страхи и тревоги унесло прочь.

Они проспали до полудня, пока не появился полицейский, чтобы записать рассказ о событиях прошедшей ночи, а проводив полисмена, взяли плотные мешки и отправились на берег: горожане убирали оставленный штормом мусор и Хаклу с Полли показалось неловким оставаться в стороне. Просто невозможно было поверить в то, что происходило здесь лишь вчера.