– Да. Я думаю, сможет.

Было слышно, как Ройер тихонько с облегчением выдохнул.

– Тогда пусть спит. Мы все расскажем ей завтра. Отдых в любом случае ей не повредит.

– До встречи, Ройер.

– Не переживай, Джонни… – Голос у Ройера был такой, что я сразу понял: со мной говорит не партнер, не коллега, а друг. – Мы обязательно найдем для Энни новое сердце.

– Ладно, там увидим. До встречи.

На первый взгляд могло показаться, что Синди восприняла новости достаточно спокойно. Она кивнула, когда я предложил доехать до «Варсити» и выпить по шоколадному коктейлю, и безропотно дала усадить себя в машину. Довольно долгое время она не произносила ни слова, и только когда мы отъехали достаточно далеко от больницы, выдержка изменила ей. Слезы хлынули из ее глаз потоком, и Синди зарыдала в голос.

Я свернул с шоссе и некоторое время петлял между корпусами Технологического института Джорджии[84], пытаясь найти место для парковки. Наконец мне подвернулась свободная площадка, я остановил машину, и Синди тотчас уткнулась мне в плечо. Она судорожно вздрагивала, сжимала кулаки, зарывалась лицом в рубашку у меня на груди. Синди даже не рыдала, а выла во всю силу легких, словно изливая наружу всю тревогу и отчаяние, которые она так долго прятала глубоко в себе.

– Я не могу так!.. Не могу так жить! Господи, да разве это жизнь?!. – Она рванула блузку у себя на груди. – Вот, возьми мое сердце и отдай ей! Мне оно все равно не понадобится, если Энни умрет. Если она не будет жить, я тоже не буду!.. – Так она кричала и трясла головой…

Я ничего не отвечал и только крепко прижимал ее к себе, чувствуя, как горячие слезы Синди стекают по моей груди, унося разочарование и боль, горе и отчаяние. Сколько раз я хотел точно так же завыть от безысходности, зарыдать в надежде очистить свою душу от страданий! Увы, почему-то у меня так ничего и не получилось. Быть может, те, кто обременен чувством вины и чьи душевные раны нанесены их собственными руками, на это просто неспособны.

Минуты шли, и Синди стала понемногу успокаиваться. Вот она в последний раз вытерла глаза и откинулась на спинку сиденья: голову она запрокинула назад, а ноги положила на приборную доску. Я бросил на нее внимательный взгляд и, убедившись, что по крайней мере на сегодня Синди выплакалась, включил передачу. Мы пересекли кампус в обратном направлении и вскоре выехали к «Варсити», где я сразу свернул к окошкам для автомобилистов. Когда подошла наша очередь, я заказал две «болтушки» и ЧШ – так называемый «чистый шоколад». Ничего особенного – тот же шоколадный напиток, только наливают его в бокалы, заполненные колотым льдом. Наши коктейли мы выпили в полном молчании и так же молча вернулись в больницу.