– Что? – Я запутывалась сильнее. Это проверка? От нее как от психотерапевта? На стрессоустойчивость?

– А ты, – Роуз презрительно смотрела на брата, – трахаешь ее. Ты больший извращенец, чем я думала, Дер. Это не излечит твою травму!

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – отозвался он ледяным тоном, но его пальцы отбивали по столу несвязный ритм. На меня Дерек не смотрел. Он ответил сестре: – Детектив узнал все о Дэвисе, и да, я собирался…

– Детектив? – теперь уже мной овладел гнев. – Ты пробивал моего отчима? Поэтому обратил на меня внимание? Не из-за моей трагедии или силы, а из-за него?

Дерек молчал.

– Она не дочь того отродья? Открою сегодня шампанское! – воскликнула Роуз. – Но ты росла с ним, сука. – Ее губы презрительно дернулись. Роуз не кидалась на меня, но от дружелюбного тона не осталось и следа. – Ты знала, что он сделал?

– Он убил Маргарет, – невпопад высказала я догадку, терзавшую мысли в последние дни. – Когда мне удалось уехать, он, наверное, ее убил.

– О господи! – Роуз помассировала виски. – Он не остановился. Он продолжил убивать. И ты, идиот, – сестра так сильно ткнула брата в грудь, что он попятился, – мог его остановить!

– Нужно было все проверить. В тот раз правосудие ошиблось.

Я замахала руками.

– Правосудие? Вы о чем? Он шериф! Он правосудие!

Роуз не реагировала на мои протесты. Она расхохоталась, словно я рассказала искрометную шутку, и продолжила смотреть на Дерека.

– Дер! Вот как судьба повернулась! Убийца – в слуги закона. Ты веришь, что справедливость восторжествует?

– Да. – Он вздернул подбородок. – Я стану его правосудием.

Самообладание Дерека контрастировало с истерикой сестры, а я пыталась собрать воедино все нити разговора. Шериф Дэвис убил их мать? Вчера перед сном я нашла статью и прочитала, что за убийство Люсиль Ричардсон посадили другого человека, но тот повесился в тюрьме до оглашения приговора. Я пыталась вспомнить, как долго Томас жил в Луксоне. Мне казалось, всю жизнь. Мою уж точно. Он начал отношения с мамой, когда я была совсем малышкой. Он всегда был добрым. Я скучала по нашей семье. Обычной. Маленькой. Семье.

– Дядя Томас не мог убить вашу маму, он жил в Луксоне! Ездил на охоту по выходным, следил за порядком и очень, очень любил мою маму!

Я помнила его хорошим человеком. Его уничтожило горе.

– Дядя Томас стал бить меня после смерти мамы, – объяснила я. – Если ваш отец топил горе в жалости к себе, то мой отчим стал агрессивным. Но он не мог никого убить. Я его знаю!

– Ты только что сказала, он убил какую-то Маргарет, – ответила Роуз. Она смотрела на меня с жалостью.