Он положил монету на большой палец и подбросил. Я зачарованно следила: цент взлетел в воздух и, словно в замедленной съемке, упал в широкую мужскую ладонь. Вроде бы орел…
Дерек поймал монету. Спрятал в кулаке. Я выругалась, а Ричардсон неодобрительно прищурил глаза – бесстрастные и свинцовые, как пули в бардачке. Мои глаза из карих наверняка стали черными.
Ну и? Я проиграла? Следом мысль: «На хрен его игру. Я успею!»
Просчитывая в уме траекторию: левой рукой схватить револьвер, правой открыть бардачок, забрать патроны, открыть дверцу… я не сразу заметила – Дерек разжал ладонь. Решка.
– Вот так неудача, Астрид.
Вздрогнув, я позабыла про изначально провальный план. Не имеет значения, что выпало на монете, верно? Выбор всегда был иллюзией. Все предрешено такими, как он. Револьвер насмешливо блестел на приборной панели. Я закрыла глаза и смирилась с поражением.
Забавно. Такую же фразу профессор Дерек Ричардсон сказал мне, когда мы впервые встретились в коридоре университета.
Секунду я медлила, всматриваясь в его лицо: уголок губ слегка дернулся. Дерек спокойно открыл бардачок и взял патроны. Убрал коробку в карман брюк. Ну уж нет, Ричардсон, я не позволю тебе совершить убийство!
– Отдай! – взвизгнула я, кинувшись на Дерека.
Он явно не ожидал и вцепился в дверную ручку, чтобы сохранить равновесие. Другой рукой пытался удержать меня на расстоянии.
– Успокойся.
– Отдай! – повторила, потянувшись к пистолету. – Верни!
Навалившись на него, я пыталась отнять револьвер, но Дерек был проворнее. Тогда я ловко юркнула под него, нащупала ручку и потянула вниз. Дверца автомобиля распахнулась, и мы вывалились на тротуар около чьей-то лужайки. Следующие несколько минут между нами велась отчаянная борьба. Я кусалась, царапалась, и Дереку едва хватало сил держать меня на вытянутой руке. Мне удалось отвлечь его, вытащить коробку патронов и спрятать в карман своего кардигана. Но револьвер все так же был недоступен. Со стороны мы наверняка напоминали калейдоскоп из рук и ног, ругательств и отчаянных воплей.
– Отдай-отдай-отдай! – верещала я.
Дерек на секунду замер. И я, по инерции, тоже застыла. Ричардсон не повысил голос, но все внутри меня заледенело, когда Дерек сказал:
– Он
Я хотела возразить, но не смогла найти слов. Нет… Дядя Томас…