– Нет, лично не знакомы, – отвечает парень. – Но уверен, что это он ворует с балкона нашей соседки цветы. Она мне всю плешь проела, мол, это я. А это не я. Значит, он.

– Это в том числе и ты. – Брюнетка смеется, сдавая преступника с потрохами.

– Ладно, в этот раз был не я. Как будто не ты полдня выясняла, кому это я теперь дарю цветы по утрам. В общем, – Дантес снова поворачивается, вспомнив о моем существовании, – познакомились мы тут с этим вашим…

Створки лифта открываются, когда он произносит это, и перед нами предстает Аполлонов собственной персоной.

– Здрасьте, – бормочет он соседям и, протянув руку, тянет меня за собой под смешки ребят и гавканье щенков.

Но я уже ничего не слушаю, не вижу, забываю обо всем. Потому что я дома. Здесь. С ним.

Аполлонов смотрит мне в глаза, кажется, целую вечность. А потом без единого слова затаскивает в квартиру и, едва захлопнув дверь, усаживает на пуфик и стягивает кеды. Дальше летит моя футболка, юбка, даже носки. Вот так? Прямо сразу?

– Что ты делаешь? – Я не могу не посмеиваться над тем, с какой скоростью Андрей подходит к раздеванию.

– Тш-ш… все разговоры потом, – шепчет он уже мне в губы.

Какой-то неведомой магией я оказываюсь обнажена, в то время как Андрей полностью одет. Он заставляет меня обхватить его талию ногами и прижимает к себе. Запускает одну руку мне в волосы, а второй придерживает за талию.

– Пришла. – Кажется, совсем не задумываясь над тем, что бормочет, Андрей несет меня в спальню. Он стискивает меня в объятиях так, будто не собирается выпускать никогда.

– Куда бы я делась? – шепчу ему в висок и отвечаю с тем же рвением, сдавливая бедрами его торс так сильно, что мышцы сводит.

– Да кто тебя знает? – отвечает он, уже целуя меня.

В понедельник утром мы открываем глаза по будильнику и некоторое время оба молча пялимся в потолок, переплетая пальцы. Проснулись, так тесно прижавшись друг к другу, что руки-ноги затекли, оба жаловались на шею, но все равно не могли сразу выбраться из кровати.

– Как съездила вчера? – Андрей поворачивает ко мне голову, и я кожей чувствую, как внимательно он изучает мой профиль.

– Я все еще тут, – улыбаюсь и тоже смотрю на него, хотя, признаться, его серьезный взгляд пугает меня. – Брось, ты же не думаешь, что я…

– Не думаю, – твердо перебивает он, пусть вчера и доказал мне обратное дрожью в голосе, сорвавшимся едва ли не в тахикардию сердцебиением и горящими глазами, которые не мог от меня отвести. – Я интересуюсь тем, как ты. А не о том, спала ли ты с Голицыным.

– Прости, – снова улыбаюсь, но сдержаннее, опускаю взгляд на его великолепный торс, кусаю губы. – Я… нормально, наверное. Мне кажется, теперь все встанет на свои места.