Аполлонов кивает мне, будто принял мой ответ, и я невольно выдыхаю.

– Что делали?

– Я ему стихи читала, – признаюсь уже бодрее.

– Как романтично! – Сарказм Андрея ни с чем не спутать.

– Ревнуешь?

– Нет.

– Честно?

– Нет.

– Почему? – Я вскидываю на него голову. Мне приятно, что Андрей адекватно ревнует меня к другому, значит, он и правда небезразличен ко мне, но… я искренне не понимаю, почему именно Голицын вызывает у него такую сильную реакцию.

– Потому что он тебе больше подходит, – спокойно, будто давно знает ответ, говорит Андрей, удивив меня. Он перекатывается на бок, протягивает руку и гладит мою щеку кончиками пальцев. – Молодой, веселый, талантливый, не обремененный заботами. У него впереди вся жизнь, карьера.

Звучит как самая настоящая пиар-кампания в честь Голицына.

– Что ты хочешь мне втолковать? Что я совершаю ошибку, лежа здесь с тобой? Надо скорее бежать к Нику?

– Нет, бежать никуда не нужно, – шепчет Андрей еле слышно, осторожно бьется лбом о мой лоб, прикрывает глаза. – Но я бы, пожалуй, понял, если бы это случилось.

– Ты в себя не веришь? – Ни за что бы не подумала, что у нас будет подобный разговор. – Или в меня?

Андрей подтягивается ближе и очень нежно, даже трепетно целует меня в макушку. А после молчит так долго, что я от нервов начинаю ощущать биение сердца где-то в горле.

– Я не хочу разочаровать тебя.

Выпутавшись из его рук, ползу вверх по кровати, обнимаю его голову и целую затылок. Мне нравится его честность, даже если я считаю, что он несет полный бред.

– Оставь эти заботы мне. Я сама разберусь, в ком и в чем мне разочаровываться. Или нет. – Звучит как обещание, но я хочу его дать. Потому что для меня то, что происходит между нами, уже серьезно.

– С тобой хорошо, – вдруг выдает Андрей. – Даже слишком.

– Я знаю, – не могу не улыбаться.