Расставаться в таком настроении особенно грустно. Поэтому, с трудом отодрав себя от Андрея, я выхожу из «Аполло Арт» разбитая и полностью опустошенная. Мы не говорим друг другу на прощание ни слова, так как его телефон буквально разрывается от постоянных звонков. Я жду минут пятнадцать, чтобы перехватить за этим потоком хотя бы несколько секунд внимания, но он все говорит и говорит. Смотрит на меня, будто извиняется, и просит еще подождать. Я в какой-то момент просто разворачиваюсь и тихо ухожу, так как тревога за ребрами растет. И чем дольше жду, тем больнее становится.
Сижу на остановке. Бессмысленно пропускаю автобус за автобусом и мечтаю о телепорте, когда телефон в руке оживает и на экране высвечивается фотография Роксаны.
– Привет, – звучит весело, будто даже как раньше.
И больше всего я сейчас хотела бы «как раньше»: без Ника, Аполлонова, скандалов и интриг.
– Привет, – вздыхаю и жмурюсь, едва не всхлипывая.
– Эй, ты чего? – тут же звучит взволнованное на другом конце. – Что случилось? Плачешь, что ли? Если это Голицын-придурок тебя обидел, я даже не посмотрю, что…
– Нет, не он.
– Профессорская задница? Ну, Аполлонов пожалеет об этом. Берегись тетю Роксану, сволочь! Хочешь, я ему…
Не сдержавшись, смеюсь в динамик, потому что наконец узнаю свою подругу. Всегда обожала это в ней: не зная сути проблемы, она всегда на моей стороне.
– Мне тебя не хватало, – поперек ее монолога говорю я. Звучит грустно, зато правда.
– Так, мне не нравится твой настрой. Ты свободна?
– Как ветер, – шучу я не в тему, чувствуя себя опухшим, зареванным шарпеем.
– Заезжай за мной в студию на такси, я как раз закончила. Меня тут один парень позвал на тусовку.
– Один парень?
– Да, не спрашивай. Я пока не пойму, запала на него или только хочу этого. Правда, тусовка у Голицына.
– Роковая ошибка парня, – усмехаюсь я.
– Может быть, – напевает Роксана, как будто ее забавляет вся ситуация. – Шучу! Мы вроде бы выяснили, что Ник не мой вариант.
Я улыбаюсь ее словам.
– Я боялась, что тебя схватит амнезия и все начнется по новой, – признаюсь я.