– Как же я рада за тебя, ты не представляешь, – говорю я, обнимая подругу.

Боковым зрением замечаю, как вокруг Фелис собираются прихожане, а затем слышу, как они расхваливают ее чудесный голос. Видимо, заметив недовольное выражение лица, Хлоя осторожно сжимает мое плечо.

– Если все настолько плохо, я могу заменить Фелисити и вернуть в постановку Мишель.

– Брось. Во-первых, мы не враждуем в открытую. Во-вторых, это наши с ней разборки. В-третьих, от этой постановки очень много всего зависит, поэтому если она твоя идеальная Джульетта, то пусть так и будет. На нашу дружбу это никак не влияет.

Хлоя крепко обнимает меня на прощанье.

– Надеюсь, что к премьере постановки вы с Ви сможете все уладить, – говорит она, выпуская меня из объятий. – Это наш последний год вместе, пусть все будет как раньше.

* * *

«Лживая сучка» – гласит надпись жирными буквами на дверце моего локера. В другом конце коридора стоит Лайнел Карвет с такими же неудачниками из запаса футбольной команды. Поглядывая на меня с ухмылкой, Лайнел демонстративно вертит в руке маркер. Он что-то говорит, и кружок его подпевал взрывается волной хохота.

– Я в шаге от того, чтобы стать лживой сучкой, которая жалуется директору на порчу имущества, – широко улыбаясь, я приветливо машу Карвету средним пальцем и, отвернувшись, ввожу код.

– Хочешь стать еще и крысой? – спрашивает Лайнел, оказываясь рядом.

С напускным безразличием я перебираю учебники, забрасывая нужные в шоппер с надписью «Идеальный парень – книжный парень».

– Я же лживая, вот и проверим, поверит мне директор или нет.

Лайнел пристально смотрит на меня. Под таким взглядом обычно чувствуешь себя голой, даже если на тебе самая закрытая одежда. Я до сих пор не понимаю, как девчонки умудряются влюбляться в этого парня и на каждый День святого Валентина обрушивать на него кучу любовных посланий. Лайнел Карвет слишком смазливый. Слишком перебарщивает с «Aкс эффектом». Слишком похотливый. И слишком тупой. Он просто слишком.

– Слышал, вы с Каллумом окончательно разбежались?

– До тебя новости доходят с опозданием в пять месяцев. Мы разошлись еще в начале лета, а на календаре пятнадцатое ноября.

– Еще совсем недавно стоял запрет на приближение к тебе.

– Каллум снял его?

– Не думаю, но есть варианты, при которых он может и не узнать о том, что мы с тобой решили встретиться наедине и поразвлечься.

Смех сам собой вылетает из моих легких.

– Ты только что написал мерзость на моем локере, а теперь намекаешь на секс? Я все никак не пойму: тебе вскружили голову отголоски славы Каллума, за которым ты бегаешь, как верная собачонка, или же ты просто не в себе?