– Пытался, – без стыда признается он. – Но Кинни сказала, что она деревянная.

– Господи, во что мы превратились, Каллум? Не только мы, вся школа.

Он все еще улыбается, но во взгляде отражается понимание. В Гамильтоне все друг друга знают, мы росли вместе. Как из игр на детской площадке мы дошли до борьбы за право не быть прилюдно осмеянным и униженным? Как мы оказались в точке, где соревнуемся, кто кого быстрее сломит и уничтожит?

– Ну, так в чем дело?

– Зачем ты распускаешь идиотские сплетни о том, что произошло в душевой?

– Это была просто шутка.

– Именно поэтому Лайнел думает, что я – повернутая на сексе психичка, которая ломает руки парням, требуя минет. И именно поэтому он предложил мне поразвлечься с ним, да?

Нахальная улыбка Каллума исчезает как по щелчку пальцев.

– Он предложил что?

– Ты слышал, – вздохнув, я потираю лоб. – Пожалуйста, Каллум, давай закончим это. У тебя ведь сбылась мечта с университетом, машина теперь как у кинозвезды. Давай покончим с этим конфликтом. Предлагаю нейтралитет.

Я протягиваю руку, чтобы пожать его ладонь. На глазах у всех, чтобы окончательно замять конфликт. Одним рукопожатием Каллум сейчас может остановить все сплетни.

Облизнув пересохшие губы, он коротко кивает, а затем склоняется ближе.

– Ты предала меня и обманывала на протяжении очень долгого времени. А затем отказала, даже после того, как я готов был тебя простить. Ты правда думаешь, что сейчас я сделаю тебе одолжение?

Каллум внимательно и даже с каким-то кровожадным наслаждением изучает каждый дюйм моего лица. Его переполняет азарт, как во время игры: интересно посмотреть, что я буду делать в безвыходной ситуации и когда буду готова сделать абсолютно все, что он попросит.

– Никогда бы не подумала, что ты можешь быть настолько жестоким.

– Ты задела мужское самолюбие, детка. Будет тебе хорошим уроком перед вступлением во взрослую жизнь.

– Больше похоже на то, что я задела обиженного мальчика.

В ответ Каллум улыбается еще шире. Протянув ладонь, он пытается дотронуться до моих волос, но я отталкиваю его руку.

– Хорошо, давай все уладим. Для этого тебе всего лишь придется снова встать на колени, но уже при всех. Либо переспим напоследок, и мы квиты.

Шагнув вперед, я хватаю Брайта за грудки и, стиснув зубы, бью коленом ему между ног. Ногу сводит тупой болью, защитная раковина футбольной экипировки, кажется, с титановой пластиной.