Потупив взгляд, Лайнел чешет затылок, будто я подкинула ему сложную математическую задачу.

– Это значит «нет»?

Цокнув языком, я захлопываю дверцу.

– Пообещай, что как-нибудь расскажешь увлекательную историю о том, каким образом ты пробрался в выпускной класс, а не остался в младшей школе, хорошо?

– Конечно. – Он барабанит маркером по напряженной ладони. – А ты тогда пообещай как-нибудь рассказать увлекательную историю о том, как стояла в мужской раздевалке на коленях перед Каллумом и умоляла позволить отсосать ему. Бедняга так отбивался, что грохнулся и повредил руку.

Я теряю ощущение твердой земли под ногами. Возмущение и злость превращают мою кровь во что-то тягучее, как смола, клокочущее, ядовитое и разъедающее. Оно проникает по венам прямо к сердцу, окрашивая меня изнутри во все оттенки черного. Ногти впиваются в ладони, но я не чувствую боли.

– Твоя работа? – слышу я голос Сойера.

Мне хватает сил только на то, чтобы моргнуть и повернуть голову. От Сойера исходит настолько мощная энергетика спокойствия, что его присутствие кажется мне миражом. Лайнел, который на две головы ниже Сойера, тяжело сглатывает и бегло осматривает коридор в поисках подмоги.

– Мы тут просто по-дружески болтаем, обсуждаем плохой ремонт в душевых, – он делает акцент на последнем слове. – Райли ведь из оргкомитета, и я подумал, что можно решить эту проблему через нее.

– Я задал другой вопрос.

– Нет, это сделал не я.

– У тебя маркер в руке, идиот.

Я не могу пошевелиться. Мне страшно от того, что Сойер может ударить его, и от того, что Лайнел может ляпнуть глупую ложь про минет, а потом раструбить об этом на весь Ноттингем.

– Лайнел предложил помощь, чтобы я могла закрасить это. – Мне стоит больших усилий улыбнуться.

Забрав маркер, я снимаю колпачок и обвожу «лживую сучку» в сердечко, а затем закрашиваю размашистыми штрихами.

– Райли Беннет! – раздается за спиной возмущенный голос миссис Гонсалес, и маркер выпадает из моих пальцев. – Это что за акт вандализма?

– Вы не так все поняли! Я… Я… Кто-то написал на моем локере гадость, и я ее закрашивала.

– Расскажешь это директору. Идем.

– Да бросьте, миссис Гонсалес, – окликает Сойер, когда меня подталкивают вперед по коридору. – Мы можем обойтись без директора и просто смыть это. Райли – жертва в этой ситуации.

– Это уже решит мистер Морроу. Райли сама может ответить за себя, Сойер, ей не нужен адвокат в твоем лице.