Они ладят. Флоренс понемногу расслабляется, даже воодушевляется, когда бабушка спрашивает о ее работе. В любимых темных глазах снова загорается задорный огонек: в последние месяцы она все увереннее чувствует концепцию на кончиках пальцев.

– Знаешь, что о ее галерее написал один нью-йоркский критик? – говорит Джек бабушке. – Флоренс Мендоса становится громким голосом многих народов и помогает сохранить аутентичность этнических меньшинств.

– Очень хорошо, – кивает та и поворачивается к Флоренс. – Милая, а не переведешь, что он сейчас сказал?

– Говорит, у меня получается говорить о проблемах национальности, – смеется та.

– Нахватаются слов у себя в университетах, а потом ходят плюются ими, – морщится бабушка. – Так, а теперь хочу историю. Как вы двое оказались вместе?

Флоренс застывает, и Джек понимает, что этого она рассказать не может.

– Я за ней присматривал, – вмешивается он. – Когда они с Гэри расстались.

Не обращая внимания на резкий поворот головы Флоренс, он спокойно продолжает. Ба и так знает, что они раньше встречались.

– Ездил за ней везде, переживал, как она себя чувствует. Так и подружились. А уже потом оказалось, что мы – ты же сама говорила – подходим друг другу.

– Какая-то неинтересная история, – ворчливо заявляет бабушка. – Чувствую, врешь ты мне в глаза. И не краснеешь.

– Мы не сразу были вместе, – опустив глаза, произносит Флоренс. – Но правда много общались, прежде чем между нами появились чувства.

– А до этого вы, значит, не дружили? – с хитринкой спрашивает та.

– Мы-то? – Джек уже не знает, как снять повисшее напряжение. – Да мы друг друга на дух не переносили. Флоренс говорила, что я напыщенный павлин.

– Павлин? – восторженно переспрашивает ба. – Мой внук? Очень похоже. Вот, а ты мне тут про то, как дружили.

Флоренс нервно смотрит на них обоих по очереди, но бабушка спокойно делает глоток чая и продолжает:

– А знаешь, милая, я однажды слышала такие слова, навсегда запомнились. Иногда девушке нужно повстречаться с парнем только для того, чтобы он познакомил ее со своим братом.

Джек давится пирогом, у Флоренс округляются глаза, но бабушка лишь смеется и делает еще один глоток чая.

– Главное-то что? Что все правильно получилось. Вон вы как хороши вдвоем.

* * *

Только бы его никуда не увезли. Джек никого не знает в музее Бирмингема, не мог даже позвонить, приходится ехать наудачу. Он не придумал ничего более подходящего. Все остальное – или скучно, или пошло, или совсем уж чушь.