– Лечащий врач сказала мне держаться. Если я соглашусь на химиотерапию, могу выиграть полгода. Представляете, какими они будут? Это не жизнь, а тяжелый камень на шее жены, а у нее и без меня хватает проблем.

На самом деле все хуже: как только Кэтрин узнает о том, к чему все идет, она станет искать те самые другие пути. Она не сдастся, как он, и от этого разочарование будет только сильнее. Том знает, что все закончилось, поэтому успел и обдумать, и принять, и даже как-то подготовиться, что ли. По крайней мере, наебать самого себя, что это логично. Иначе не встал бы сегодня с постели.

– Может, так и надо, – мрачнеет Зак. – Не уверен, я для себя этот вопрос еще не закрыл.

– А я закрыла, – тихо отвечает Бекка. – И мой ответ такой же, как у Тома.

Она тянется к его руке и накрывает ее своей.

– Нам необязательно так мучиться, если все точно закончилось, – ожесточенно произносит она. – Я знаю, что такое боль и страх, и восхищаюсь тем, что у тебя столько получалось, пока я сама лежу часами в постели и не делаю абсолютно ничего. Но если тебе больно, а выходов нет, не нужно терпеть ради кого-то. Наши близкие нас все равно однажды потеряют, и страдать, быть беспомощным, отравлять их жизни и свою… Во имя чего? Еще пяти минут, проведенных вместе?

Бекка выпрямляется и поворачивается к ошарашенному Заку:

– И когда мы поженимся, если я стану овощем, ты меня отключишь. Понял?

– Вы собираетесь пожениться? – выпучивает глаза Том.

– А чего нам ждать, – отвечает она, – у нас и так мало времени.

– Прости, мы хотели сказать по-другому, – неловко пожимает плечами Зак. – Мы тут поговорили, пока Бекка была в больнице… В общем, мы вроде как любим друг друга.

– И вроде как кое-кто не хотел в этом признаваться.

– Как здорово, – улыбается Том сквозь новый приступ боли. – Уйду, зная, что хотя бы вы счастливы.

– Когда ты… – осекается Зак.

– Еще не решил, нужно все подготовить. Там и завещание, и выплаты от страховой получить, чтобы закрыть кредитку. Думаю, недельку продержусь.

– Ты сказал жене?

– Не могу. Она знает только, что возобновили лечение, остальное… Язык не поворачивается. Как представлю, что она смотрит на меня с жалостью, – ком в горле. Я трус, да?

– Ты просто ее очень любишь, – качает головой Бекка. – Но ты не трус. Ты вообще смелый парень, Том, ты боролся. Не думай, что я не замечала, как ты не можешь есть и глотаешь таблетки, чтобы во время мессы не вылезли побочки. Мне кажется, большинство сдались бы на середине пути.

– Спасибо, Бекс. В общем, я не знаю, как ей сказать. Но, скорее всего, я сюда уже не вернусь.